– И как ты себе это представляешь? И вообще, ничего я не боюсь и делать я его не буду, это лишнее! Ну, может, увеличились они самую малость, аппетит вырос, поправилась. А в остальном я совершенно обычная! Что я совсем, что ли, ненормальная, чтобы не понять, что залетела?! – злится. – Вынес “диагноз” только по увеличенным сиськам, серьезно, мистер грудолог?! Еще и небось в интернете искал информацию? И как выглядел этот запрос? – фыркает. – “Окей, Гугл, почему растет грудь?”. Больше ничего там не вычитал, Виктор?

– Не совсем в интернете. Вернее, не только в нем. Слушай, не пыли, давай выдохнем и просто проверим. Нет, так нет.

– Разумеется, нет! Я. Не. Беременна! Я бы это поняла. Это мое тело, мой организм, ты думаешь, я не сообразила бы, что во мне что-то растет?

– Не что-то, а кто-то, – сглатываю застрявшую в горле грубость на ее пренебрежение. – Ребенок. Наш с тобой. Ты так яростно отрицаешь саму возможность, что могла и не понять. Помнишь, тебе было плохо? Тошнило утрами?

– Это было всего пару раз. От переутомления, а не от того, что ты мне сперматозоида подсадил. При беременности токсикоз регулярный, не дури!

– Кулагина, переутомление, серьезно? Ладно, а усталость, непереносимость сигаретного дыма, алкоголя, эмоциональные качели и странные вкусовые пристрастия? – загибаю пальцы. – Это тоже от переутомления?

– Нет у меня странных вкусовых пристрастий!

– Ты курицу вареную джемом клубничным заедала! Хоть мне-то не заливай!

Молчит. Губы поджала и смотрит на меня волком. Хотя нет, не волком. Зайцем. Испуганным, поджавшим уши, загнанным в угол зайцем. Включила свою любимую тактику защиты – кусаться. Спряталась за броню, хрен вытащишь! Маленькая девочка внутри нее сидит и гранатами из дерзости отстреливается. Так можно со всеми вокруг, но со мной-то на хера? Испугалась? Дурочка…

Я о таком вообще мог только мечтать! Был готов с ней уже и без детей, по*уй. Раз не хочет, раз боится, не заставлять же или действовать исподтишка? Это мерзко. Это ее выбор, ее тело, ее здоровье. Все понимаю. Хотел детей до трясучки. Наших с ней детей! Но нет, так нет, главное – рядом. Думал, варил, кубатурил… А тут такой шанс. От одной мысли, что у нас с конфеткой может быть лялька, что Кулагина может быть уже сейчас в положении, у меня, здорового мужика, мурашки по рукам фигачат и глаза на мокром месте!

– Нет. Это невозможно, – отрезает. Пальцами, что слегка трясутся, волосы мокрые с лица откидывает. Руки на груди складывает и проходит вдоль комнаты. Красивая в бликах фонарей и полумраке. Да и вид у нее из квартиры зачетный, не соврала. Но сейчас не о том. Мне просто пздц, как хочется ее обнять! Приласкать. Успокоить. В таком состоянии она сразу как-то меньше, младше, невинней стала. Не прущая напролом пиарщица, а та самая растерянная восемнадцатилетняя девчонка, которая и жизни еще не видела. Маска уверенности поплыла на глазах.