— Здоровались, — и уставился на меня проникновенным прищуром голубых глаз. — Почему так долго?

— Ничего не долго, — да я быстрее ветра бежала, даже до сих пор отдышаться не могу.

— Долго, — утвердительно кивнул парень с замашками осла в десятом поколении.

И как с таким спорить?

Он отстукивал какую-то футбольную речёвку (ни на что иное то, что выдавал задорный ритм из-под его пальцев, это похоже не было) по чёрному рулю, отделанному под кожу и таранил меня взглядом. Спрашивается: зачем так смотреть? Я же смущаюсь. И краснею.

— Что случилось? — решила я перебить выбиваемый ритм, время — золото.

Вроде говорят по-другому. Время — это деньги, а золото — это о молчании. Перефразирую. То время, когда я молчу — золото. Тогда получается, что мне надо продолжать молчать. Лучше так: в то время, когда я молчу, золото течёт из моих рук в чужие. В шеровские, например. Конечно, мутновато звучит, зато правдоподобно.

— Почему сразу случилось? — округлил глаза Артём.

— А зачем тогда ты приехал?

Типа, очевидное-невероятное что ли? А вот и нет. Очень даже неочевидное, но вероятное, зато какое.

— Соскучился может, киска? — надул губы Шерхан и потянулся ко мне в намерении поцеловать, но я отшатнулась, стукнулась затылком о стекло и тут же пожалела, что с утра стянула с головы бинты. Для этого была весомая причина — голова вся чесалась. У меня и рука чешется постоянно, но гипс так просто не снять. Пришлось ограничиться только головой. Оказалось, бинты были не нужны, там царапина, но сейчас смягчили бы удар.

А Шер рассмеялся, вернее, заржал как дикий конь, видите ли, смешно ему.

— Слушай, — мгновенно утух муж, вспомнив некую важную вещь. — Хотя нет…

И махнул на меня рукой. Разжёг моё любопытство и лишил возможности его удовлетворить!

— Скажи, — потребовала я.

— Да нет. Не скажу. Не к тебе вопрос, — отмазался Шер.

— Как хочешь, — сказала, а сама подумала: «Идиотская привычка сказать А и не говорить Б!»

— Как хочу, — пожал он плечами.

В промежутке между моим домом и соседским прогрохотало нечто громкое и как бы без глушителя, привлекая наше внимание. На новеньком, поблескивающем на солнце мотоцикле во двор въехала парочка, оставляя за своими спинами клубы дыма: один человек в красной каске, другой — в синей, почти голубой. Припарковавшись у моего подъезда, парень, сидевший сзади слез с мотоцикла и снял каску. Я его сразу узнала — Егор. А другой парень — Алексей, его придурочный друг. Ничего не могу с собою поделать — не люблю его и все. Даже не так. Не уважаю. Потому что я не знаю, за что его можно уважать, и стоит ли. И считаю, что им дружить не стоит.