— Но я же не специально! Просто так получилось. Это вообще от меня не зависело.

— Зависело — не зависело. Какая теперь разница? Ты мне подпортила настроение в тот день. Я тебе сегодня. Сладкая месть, — его рот вновь расплылся в улыбке, напоминая мне, что его хозяин не такой добрячок, каким кажется.

— Злопамятный…

— Ага, — кивнул он. — Кстати, — он посмотрел на меня, а затем наступил на ногу.

— За что?

Вот ей-богу, такого ответа я не ожидала услышать.

Просто не ожидала и всё.

Пять букв, которые составляли это слово.

— Люблю…

— Что? — тут же отозвалась я. В голове запрыгала целая куча всяких сумасшедших идеек, которые я отгоняла прочь, а сама пребывала в шоке. — Ты… меня?..

Но состояние шока быстро было развеяно:

— Наступать, — коротко ответил он, ухмыляясь. — А вообще, это тоже была месть. Ты мне тоже недавно ногу отдавила.

— Ты такой дурной, — слабо вымолвила я и открыла калитку.

Запах костра уже давно щекотал нос, а также запах свежеприготовленного мяса заставлял желудок совершать немыслимые кульбиты. После этой прогулки и купания есть хотелось неумолимо. Особо не церемонясь, болтая о всякой всячине, под общий одобрительный «звон» пластиковой посуды и приборов, мы приступили к еде. А после, извинившись, мы с Артёмом уехали. Стасик тоже умолял его взять с собой, но его мольбы утонули в разгорячённой напутственной речи Максима, плавно перешедшей в речь папы.

Мы, наконец-то, уехали, оставив за собой одно счастливое лицо и два горестных.

37

37

Сеня тоже был среди них, глядя нам в след через объектив. Перед самым отъездом его подловил мой супруг и что-то втолковывал минут десять, потом они спорили, потом пришли к консенсусу. Мне было жутко интересно, о чём они говорят, но ни один не раскололся. Я поспешила об этом забыть. У меня было много других забот, например, покупка платья.