Я вернула руку поближе к телу, и телефон замолк.

Обхватив себя руками, я сжалась в комок и спрятала голову в колени, что даже уши не было видно.

Было бы легче, будь у меня слёзы. Будь у меня прощение за свои тупые действия. Будь у меня силы быть сильнее всего этого. Будь у меня силы запереть свои чувства в клетке.

А так… так всё очень плохо.

И я пыталась таким нехитрым способом создать вокруг себя как бы скорлупу.

Неожиданно на мою макушку приземлилось что-то тёплое, потрепав по волосам, и раздался озабоченный голос:

— С тобой всё в порядке?

Медленно, очень медленно я вынула голову из «скорлупы». Мягкий свет от работающей на лестничной площадке лампы, проникая внутрь из-за распахнутой двери, освещавший склонённую ко мне стоявшую в середине прихожей фигуру струясь по короткому ёжику светлых волос, качнулся и погас, погрузив коридор во тьму.

Я кивнула. Потом сообразила, что в темноте мой кивок виден ровно так же, как виден гот на кладбище в глухую полночь, поэтому пришлось подать голос, прозвучавший сухо и надломлено:

— Да.

Но это была неправда. Я не была в порядке. Я была в беспорядке. А ещё больше запутанности в мой и без того порядком спутанный комок из смеси моих разноликих чувств добавляло растворившееся во тьме секунду назад озабоченное лицо.

Это сначала я решила, что он озабочен моим здоровьем, а сейчас я прикинула и оценила правдоподобность своих чувств. Видимо, стоит сходить проверить зрение, померещится же.

Зачем он притащился ко мне домой? Артём сошёл с ума? Может он всё-таки решился меня убить? Сидел всю дорогу и размышлял, а сейчас придумал, как это сделать лучше всего и пришёл по мою душу. И заранее скорбит и переживает, вдруг я уже при смерти, ведь тогда его план по моему изощрённому смертоубийству пойдёт насмарку. Это больше похоже на правду, нежели заботливый Артём.

Надо линять. Можно уползти на кухню и забаррикадироваться там, это самая ближайшая ко мне комната. Хотя перспективнее было свалить в комнату к мальчишкам. Там есть комп и интернет, а значит есть возможность вызвать службу спасения, телефона-то у меня нет, стационарный же я вряд ли смогу с собой умыкнуть. Но в их комнату дорога лежала через стоящего на пути Шера, то есть туда путь был заказан.

Приняв единственно верное решение по поводу своего спасения, я поползла по стеночке к кухне.

Максимально аккуратно, стараясь не шуметь, я врезалась головой в комод, уронила себе на голову телефон, предсмертно тренькнувший в пустоту, зацепилась ногой за высокий резиновый сапог (это добро прислали дяде верные фанаты-рыбаки, а прихватизатор-Макс разместил их в коридоре среди обуви, якобы собираясь носить), а в итоге я растянулась на полу, кряхтя как старушка бюстгальтерной модификации. Неожиданно включенный свет ввёл меня в состояние больного куриной слепотой, только наоборот. Моим глазам, адаптировавшимся к темноте, не сразу удалось сменить приоритет в пользу света, так что я сощурилась и тёрла их кулаками, внутренне приготовившись слушать обеспокоенные восклики, типа «Как ты?» и прочее, получить по макушке древним двухкилограммовым раритетом (ещё один подарочек бЭзумных дядиных фанатов), наверное, первым в истории телефоном, сконструированным Александром Беллом, было не самым приятным в моей жизни моментом.