Он кратко изложил план, поведал что, где и как должно произойти, оговорил время, и всё равно с салютами получился косяк. Хотя была и его вина — они опоздали. Сначала Лена брыкалась, не хотела идти с ним к набережной, она придумала, что там опасно и бандиты. Но Артём знал, что шушукался и шумел там его «бандит» — Вовчик. Она отказывалась идти, и ему показалось, что Лена пожалела, согласившись на свидание с ним, а потом не знала, как заставить его привезти её обратно. Он решил, что пойдёт сам, а она захочет — пусть идёт следом.

Только не учёл, что темно и дороги оставляли желать лучшего. Разумеется, Ленка упала, разодрала ладони и стала реветь. Он не помнил, чтобы она хотя бы хныкала до этого, но женские слёзы были его слабостью.

— Прости, моя маленькая, моя хорошая, — не смог сдержать он наплыв нежданной нежности, хотелось защитить её, успокоить и держать крепко, не отпуская.

А потом он рассказал, что хотел устроить ей идеальное свидание. И остановился у яхты отца, объясняя, что относится к Лене серьёзно. Словно чёрт за язык тянул. Но ему было важно, чтобы она знала. И что между ними будет только правда.

Единственное, что его заботило, это недосказанность о Соне. Он сказал правду, серьёзных отношений между ними не было, но она когда-то была ему симпатична, а он был симпатичен ей. Всё это в прошлом, жить надо настоящим. Если постоянно оглядываться, далеко не уйдёшь.

А потом Лена призналась, что боится своих чувств. И он как дурак поржал:

— О, у тебя ко мне чувства?

Ха-ха, умереть не встать, как смешно. Он хотел ответить, что и у него чувства неуёмные, переливаются через край — карман шире раскрывай и подставляй, забирай себе! Но вёл себя как клинический идиот, обитатель дома слабоумных. И всё, что позволял себе — это целовать её руки, маленькие тонкие ладошки, прохладные и успокаивающие бешеный стук сердца, подавляющие хищные желания. Она была одновременно и взрывом, и успокоением, надо лишь верно принимать, но врач на неё рецепты не выписывал, приходилось разбираться опытным путём.

А ещё они беспрестанно извинялись друг перед другом, что становилось даже смешно. Только Артём и правда был на каждом шагу виноват, и не знал, как вымолить прощение.

Самой главной виной перед ней он считал то, что решил отказаться ради брата от любимой. Чувствовал, что делает ошибку, но предать Оливера не мог. И получив в сообщении разрешение на эти отношения он сначала не поверил своему счастью. А поверив, не мог решиться. А решившись, не мог позволить себе всё испортить, но то и дело делал ошибки.