Энтони усмехнулся.

– Да, конечно. Просто проверяю, выучили ли вы урок.

Я не была уверена, но подумала, что Меган сейчас закатит глаза. Но она положила на свободный угол стола завернутый предмет и, осторожно развернув его, отступила, чтобы мы могли посмотреть на него в свете люстры.

– Вот это да! – дуэтом воскликнули мы с Энтони, одновременно протягивая руки.

– Пожалуйста, прежде чем брать в руки, наденьте вот это, – сказала Меган, вытаскивая пару перчаток и протягивая их мне. – Простите, мистер Лонго. У меня только одна пара, так что вам придется подождать своей очереди.

Я быстро натянула перчатки и тут же на короткий миг замешкалась.

– Это ведь та самая брошь, да? Брошь Элизы с портрета? – Я осторожно подняла ее одной рукой и, положив на ладонь, обвела контур головы и тела павлина, распущенные перья хвоста, словно пытаясь убедить себя, что это не мое воображение.

Меган кивнула.

– Я взяла фотографию картины, которую сняла на телефон, и сравнила. Это определенно одна и та же брошь. Либо точная копия, либо та же самая.

– Но четыре камня отсутствуют, – сказал Энтони, как будто не мог в это поверить. Меган взглянула на него и снова повернулась ко мне.

– Мы почти уверены, что это латунь, потому что ее не было ни на одном из наших сканов. А поскольку пинчбек почти исключительно использовался для изготовления бижутерии, мы предполагаем, что камни были стеклянными или пастовыми[2].

– Вы нашли хотя бы один из камней? – спросил Энтони. – Я имею в виду, даже если они не представляют ценности, было бы неплохо вставить их обратно в брошь. Для потомков.

Меган покачала головой.

– Пока нет. Но если они там, мы их найдем. Мы буквально просеиваем каждую унцию земли. Нам повезет, если мы закончим к следующему Рождеству. – Она рассмеялась, но, поняв, что никто не смеется вместе с ней, умолкла и прочистила горло. – Переверните ее и внимательно посмотрите на «затылок» птицы.

Я прищурилась и увидела только расплывчатое золото, после чего показала вещицу Энтони. Он тоже прищурился. Даже в очках я не смогла ничего прочесть, ибо брошка была слишком мала. На сей раз я была уверена, что Меган закатила глаза.

– Там выгравированы инициалы С.В., – сказала она, указывая на пятно на обратной стороне броши. – Так что, даже если это пинчбек и в броши отсутствуют камни, она может иметь определенную ценность по той причине, кем был изготовивший ее ювелир.

– Сэмюэл Вандерхорст! – выкрикнула я, как будто была участницей шоу «Колесо фортуны». – Тот самый слесарь, который сделал все ворота на кладбище в Галлен-Холле, верно? А позже, уже после революции, он стал известен как вольноотпущенник, когда открыл в центре Чарльстона магазин.