Мое сумасшествие продолжалось. Каждый день и каждую ночь, стоило мне остаться наедине с собой.

Его обещанное «завтра» наступало новым восходом солнца, но перемен все не было. Я искала его клятву в суете дня и не находила. Он слишком громко обещал и больно этим ранил.

Я хотела винить всех вокруг, и я делала это…

Коварнее всего были воспоминания. Они расползались тенью по комнате. Я видела нас с Далером со стороны и жалила этим себя еще сильней. Намеренно сильно, чтобы помнить еще ярче. Не забывать… никогда…

– Так нельзя, – мама появилась на пороге моей комнаты однажды.

Посмотрела на нее, все так же сидя в кресле.

– Нельзя, – повторила за ней соглашаясь, – не спорю. А как можно?

– Даша, тебе пора прийти в себя и начать жить. Ты же убиваешь себя.

– Правда? – саркастично задала вопрос. – А я и не заметила.

– У тебя остался ребенок. Заботься о нем. Постарайся принять то, что он ум…

– Не смей. Не говори мне этого, – закричала на нее.

– Но это так, – возмутилась в ответ. – И как бы ни было ужасно все происходящее, ты жива. И Рамиль тоже. Он нуждается в тебе. Возьми уже наконец себя в руки.

– А если я не могу? – перешла на срывающийся шепот, запрокинув голову к потолку. – Не могу вспомнить, как это… жить без него? Не могу, мам. Я пытаюсь, но у меня не выходит. Я просто не могу, – закрываю глаза и даю слезам стечь по вискам.

– Ты должна. Ради них обоих. Далер не одобрил бы всего этого. Ты в ответе за ребенка, Даша, а это не мало.

Ушла… Сказала и вышла. Словно по душе потопталась.

Разве я могу взять и оставить поиски?

Разве я могу взять и просто забыть?

Я не могу.

Я никогда не смогу смириться с этой потерей.

– Гена, – позвонила ему с утра, как только мы с Рамилем проснулись. – Нам в больницу с малышом нужно. Ему девять месяцев, прививки поставить.