Ну нет, никакого сочувствия не надо и жалости тоже.

– Ну, – смеюсь в ответ, – в меня попало четыре пули, я упал с высоты в воду и долго барахтался по течению, где ударил позвоночник и колено, так что немного не в форме. Потому не мог быстро вернуться к вам.

Смотрит на меня своими глазами, которые блестят от слез, а я стискиваю зубы, потому что виновен перед ней. По всем пунктам виновен один лишь я.

– Я прошла через ад, Далер, – всхлипывает она. – Ты заставил пройти через него. Я… же… я хоронила «тебя». Прощалась… – прикрывает тыльной стороной ладони рот, закрывает глаза. – Я и сама стала безжизненной и если бы не дети, я не… я не знаю, как бы жила дальше…

Совсем тихо продолжает завывая.

– Ты мог сказать, намекнуть… Это… это так жестоко с твоей стороны. Как ты мог? Как посмел дать мне пройти через все это? Я словно в аду была.

Всхлипывает снова.

– Я так злюсь и хочу тебя избить кулаками, и обнять в тоже время, а потом снова избить, – топает ногой и опять плачет, а я стараюсь как можно ближе подойти к ней.

Отворачивается спиной и дает мне фору.

Наконец оказываюсь рядом, но не тороплюсь ее касаться, вдыхаю родной аромат. Аромат моей женщины.

– Я не смогу тебя простить за это. И твое состояние не оправдание, – разворачивается, уже зная, что я близко.

– Только рядом будь, Даш.

Смотрю в ее глаза и вижу боль, а мне погано из-за этого еще сильнее.

Сложила руки на груди и иногда вытирает глаза и нос. Так забавно, но я стою и жду ее вердикт, хоть и руки чешутся схватить и обнять крепко.

Нет, крепко нельзя, она беременна. А вот живот я бы погладил.

Она изменилась. В том смысле, что да, она выглядит уставшей, темные круги под глазами, но ее округлое лицо мне теперь нравится еще больше. Чуть ставшая шире талия. И такие же бедра. О да, я многое успел рассмотреть в ней, пока мчал за Дашей.

– Прости меня, красивая, м? – смотрю исподлобья.

– Нет, Халилов. Не прощу, но разрешу навещать меня с детьми… – сокращаю, между нами, расстояние, оставляя сантиметры. – Иногда… – уже близко, чувствую дыхание в области своей шеи, – по выходным… – почти шепотом, когда прикасаюсь к ее щеке губами. – И может среди недели…один раз… иногда… – склоняюсь и провожу носом по гладкой нежной щеке, к ее губам. – Мне надо подумать…

– У тебя, – выдыхаю не отрываясь, слегка задевая пухлый ротик, – будет на прощение вся жизнь, а я уж постараюсь.

Договариваю и обхватив ее лицо ладонями впиваюсь в ее губы своими, втягивая ее свистящий выдох в себя, пропуская через все тело словно электрический разряд.