Садимся в машину и молча едем за город.

Все как в тумане. Словно я топчусь в зыбучих песках, но тону без шанса на спасение.

– Я вам этого никогда не прощу, знайте, – решаю озвучить истину.

Я никого из них не прощу.

«Смотрели в глаза, лгали, видели, как я задыхаюсь…», – всхлипнула от тех эмоций, что поселились внутри меня.

– Прости, – кто-то из них произносит.

– Заткнись и не смей просить прощения. Ты его не получишь. Никто из вас троих.

– Он не виноват… – снова пытается вставить на этот раз Мурад.

– Да плевать я хотела на это. Идите к черту все.

Впереди стоит высокий забор, кругом пустота. Единственный дом в округе. Ехали мы примерно полчаса.

– Что это за дом?

– Я его купил, – отвечает Мурад, выйдя из машины.

Замираю и не могу сдвинуться ни на сантиметр. Он сейчас там. Живой. А я ощущаю себя такой сломленной, будто растеряла всю жизненную силу.

Не знаю, что скажу. И стану ли говорить вообще, но предательское сердце просит хотя бы посмотреть на него.

Делаю шаг, звучно шаркнув по асфальту… второй… третий…

Двери открываются, и я вхожу внутрь.

Меня встречает недоумевающая женщина лет сорока в медицинском белом халате, а я готова всех разорвать.

Поэтому более резво шагаю дальше.

– Второй этаж.

Поднимаюсь, увидев перед собой три двери, одна из которых открыта и дневной свет льется так, словно там его источник.