Но руки сами смыкаются на тонкой, дрожащей фигуре девчонки, знакомой с самого детства.
– Ты жив… – шепчет и заглядывает в глаза. А я смотрю на женщину, которой когда-то был болен, и не чувствую того безумия.
Просто тепло внутри, потому что она свет.
– Я искал тебя, Адик, – почему-то бросаю тихо, – а нашел, когда уже и не думал, что повидаться еще будет возможность… – убираю светлые пряди с ее лба, а перед глазами красный шелк. Маша. Ее люблю. Теперь понимаю, что Адель не могла бы принадлежать мне, о чем и говорю:
– Никогда не слышал, как ты поешь… до сегодняшнего дня. Если бы хоть раз услышал тогда, понял бы, что не видать мне ответа на свое безумие от тебя…
– Что ты говоришь, Фил, о чем ты? – улыбается сквозь слезы.
Хорошая девочка. Душевная. Этим и взяла меня. Слишком непохожей была на все то дерьмо, в котором я барахтался. Отвечаю прямо:
– О том, что я всегда буду тебе другом. У тебя все хорошо?
– Да…
– Ты здесь по своей воле? У меня инфа, что ты под шефом этого клуба.
Смущается и опускает взгляд.
– Я ни с кем не сплю, Фил…