– Да. Ии..?
Гордей странно выглядит. На меня смотрит неуверенно, будто с опаской. Ликования как и не было.
– Я его вспомнила и подумала… а он картинами не увлекается? Никак не может быть причастен? Он же тоже хотел твоего сфинкса. Мало ли… Взгляд у него такой… пробирающий, до сих пор помню.
Гордей несколько секунд вообще не шевелится. Смотрит на меня не мигая. Потом губы его слегка разъезжаются в легкой показной полуулыбке, но поза остаётся такой же напряженной. В глазах застыло настороженное ожидание.
– Я по нему тоже информацию собирал, – ответ очень расплывчатый. – Ещё жду результатов. Так сразу сложно вычислить, чем он увлекается ещё, кроме египетской культуры.
– То есть он тоже под подозрением?
– И да и нет. А ты когда в душ? – переключает тему, и я решаю отступить. Вижу, что пока он не хочет делиться. Или нечем. Но реакция однозначно говорящая. Что-то с тем мужиком с аукциона не так…
Но я решаю не пытать Гордея и отпустить ситуацию.
Пока была в душе, в голове не прекращала звучать фраза:
Я об этом даже не думала. Мой мир довольно давно сосредоточен на других людях. На сыне. На своём деле.
В душе немного задержалась.
Интересно, Гордей Андрюшку смог уложить? Ко мне, во всяком случае, сын не прибегал.
Осторожно шагая по коридору, придерживаю полотенце на груди и дохожу до своей спальни.
Толкаю дверь. Широкая полоска приглушенного света тут же тянется до кровати. Гордей полулежит возле сына и гладит ему спинку. Андрей уже спит. Ротик забавно приоткрылся, веки сомкнуты.
Гордей кивком головы спрашивает, мол, что дальше?
– Спит, – шепчу в ответ. – Я переоденусь. И приду.
– Ага, я так уже повелся несколько раз, – осторожно поднимается и двигается на меня. – Со мной пошли. А то опять уснёшь.
Тёплые руки пробираются под полотенце, сжимают талию, отстраняют меня к выходу.