– Эй! Прекратите! Хватит! – Несколько санитаров держали обоих под руки, не позволяя приблизиться друг к другу снова. – Это больница, а не ринг!

Они оба подсознательно вырывались из хватки, ощущая непреодолимое желание продолжить то, что начали.

– Да, она ждет твоего ребенка, – разъяренно выплюнул Грег, подтверждая мысль, за которую Дарен цеплялся всё это время, – но если ты приблизишься к ней хотя бы на шаг, я убью тебя!

– Это не тебе решать, – сквозь зубы прошипел он, став от его слов лишь увереннее. – Я имею полное право быть рядом с ней!

– Ты должен был быть рядом с ней, когда она в тебе нуждалась! Когда будучи в таком положении проходила через всё сама!

– Я ничего не знал о её положении!

– А что, если бы знал, а?? – Внезапно заорал Грег. – Тогда бы ты её не бросил?? Тогда бы ты её пожалел?!

– Не смей меня судить!! – Зарычал Дарен, сделав попытку вырваться; санитары кое-как удержали его на месте. – Не смей строить чертовы догадки, не зная всей правды!!

– Что эта правда изменила бы?! Подняла бы тебя в её глазах?! – Грег стоял спокойно, но парни продолжали его держать. – Разве есть такая причина, которая могла бы оправдать то, что ты сделал??

– У меня не было выбора!

– Выбор есть всегда!

– У меня его не было!! Не было, черт подери!! Он не дал мне его, понимаешь?! Не дал!! А я просто не мог рисковать её жизнью, потому что умер бы, если бы этот сукин-сын до неё добрался!!

В холле мгновенно образовалась тишина. Грег молча стоял, наверное, даже и не собираясь ничего отвечать, а Дарен осознавал, что, поддавшись эмоциям, проявил слабость и сказал лишнего. Инстинктивно повернув голову, он замер, встретившись с мучительно любимыми васильковыми глазами. Облокачиваясь о дверной проем, Эбби цеплялась за дерево пальцами, словно изо всех сил пыталась не скатиться по нему вниз. Он видел, как подкашиваются её ноги, видел, как мечется взгляд, и с какой болью дается каждый новый вдох.

Но что он мог сказать ей? Что? Снова солгать? Прикрыть одной ложью другую?

Он не мог рассказать правду. Не мог. Ублюдок убьет её, стоит ему лишь попытаться всё ей объяснить. Стоит лишь попытаться, и он заставит его смотреть, как медленно и мучительно умирает та, без которой он больше не представлял своей жизни. А сейчас эта женщина – самая лучшая, самая невероятная на земле женщина – носила его ребенка. Его малыша. Внутри неё рос и развивался маленький человечек, в жилах которого текла его кровь. Теперь он должен был быть ещё осторожнее. Вдвойне. Ведь теперь ему нужно было защищать их обоих. Две жизни, которые могут оборваться, сделай он хотя бы один неверный шаг.