— Одиннадцать вечера. Да, пора спать. Сейчас мы вряд ли сделаем что-то толковое.

— И тем не менее, что ты обо всем этом думаешь? — допытываюсь я.

— Что дело хреново, раз вы взбесили единственного адекватного человека в вашей семье. Завтра же поедешь домой и нормально поговоришь с мамой. Не надо с ней портить отношения. А сейчас пойдем спать. Билеты я сам завтра распечатаю на работе. И пока я буду там — ты позвонишь маме и встретишься с ней.

— Я могу сделать это вечером. А на работу я поеду с тобой.

— А ты умеешь хоть кого-нибудь слушать, Полина?! — несдержанно бросает Алмазов.

— Ой, все. Давай ты еще будешь учить меня жизни. Спать, так спать.

Иногда в чем-то действительно проще согласиться. Лечь спать — не такая уж и сложная задача. А вот заснуть — да. Виски разрывались от бессонной ночи и мыслей. И тем не менее, я все же сумела настоять на совместной поездке в больницу. Во-первых, за делом голова не пухнет от мыслей, во-вторых, с моей помощью Алмазов справится быстрее. А с мамой обязательно поговорю вечером. Как бы мне ни хотелось это признавать — Сережа прав. Вывести маму на то, чтобы она послала всех — это слишком серьезно.

— Полин, Сергей Александрович в трех историях не поставил подпись в приемках. А вот в этих двух не заполнены МЭС. Я понимаю, что у него перед глазами только отпуск, но тем не менее правила никто не отменял, — настолько противным голосом произнесла над моим ухом заведующая, что невольно захотелось отрезать ей язык. И запах, какой же от нее исходит мерзкий запах. — Он уже десять минут как обещал подойти, но у меня нет времени ждать. Мне нужно отдать истории в канцелярию. Сходи к нему и поживее.

— Я не знаю где Сергей Александрович, я же за ним не слежу, — так сдержанно произнесла я, что сама офигела, зная нашу личную неприязнь. Господи, спасибо тебе, что ты меня всегда сдерживаешь.

— Он на функционалке. Давай побыстрее, — подгоняет меня, смерив презрительным взглядом. — Держи истории. Не принесешь через пять минут, я отправлю санитара без ваших историй. Потом пойдешь сама относить. А у них перерыв через пятнадцать минут, не забывай.

Забудешь тут, как же. «На функционалке» слишком растяжимое понятие и как назло Сережин телефон вне зоны доступа. Ходить по отделению нет никакого желания, равно как и топать потом в канцелярию самой. Правда, лучше бы осталась наверху и прошла лишних четыреста метров позже, только, чтобы не узреть сидящего на корточках Алмазова напротив своей сестрицы. Крепко зажмуриваю глаза, чтобы это развидеть, а заодно и успокоиться. Только это не помогает. В голове противные мысли. Очень противные. «Езжай домой, а я тут поработаю». Ну ведь гад какой. Открываю глаза и нет, картинка не меняется, ну разве что Алмазов положил руки на ноги псевдосестрицы. Видать, что-то приятное говорит, раз после улыбчивого Алмазова, улыбается и она. Я — не истеричка. Я сильная и уверенная в себе личность и до типично женского скандала не опущусь. Повторяю про себя трижды. Глубокий вдох… выдох… вдох… Алмазов выпрямляется, слегка сжимает плечо своей сестрицы и идет в сторону кабинета МРТ. Улыбочка на лицо и медленным, но уверенным шагом, к счастью, на моих ногах туфли с каблуком, иду к девице, которая, судя по задумчивому лицу, даже не подозревает о чьем-либо присутствии.