* * *

Проснулась резко, словно на меня свалился груз весом в тонну. Жуткое ощущение — голова тяжелая, а живот… С животом реально беда. И вот тут я поняла, что разбудил меня именно он. А если быть точнее — желудок, а не живот. Он просто пел песни под названием «Покорми меня!». На часах одиннадцать вечера. Наверное, я бы и дальше дрыхла прям до утра, если бы не голод. Никогда я не была такой голодной. Подлетела к холодильнику. А дальше — ступор. Когда Дима говорил, что у него нет еды, я не предполагала, что ее настолько НЕТ. И это повар?! Чертов сапожник без сапог. Молоко, энергетик и пиво. Все! Глазам своим не верю. Даже ни одного овоща. Морозильник тоже пустой. И в полках кроме кофе и чая — ничего. Он вообще здесь живет? От отчаяния и голода хотелось выть. Не раздумывая, накидала в корзину привычный для нас с Алмазовым заказ в пиццерии, а дальше… облом. После выяснения причины, по которой я не смогла оплатить заказ, я даже чуточку перехотела есть. Если папа сейчас не спит, ему как минимум должно икаться. Заблокировать карту — это круто. Очень умное, взрослое и взвешенное решение. «А как ты хотела, Поля? Поступила против моих желаний и ушла к Алмазову. Вот пусть теперь он тебя и обеспечивает. Если передумаешь, ты всегда знаешь, где твой дом».

Забавно, папы рядом нет, а я отчетливо слышу его голос и то, с каким удовольствием он произносит эти слова. Почему-то только сейчас осознала, насколько я… несамостоятельна и уязвима. По сути, я — тепличное домашнее растение, которое вроде, как и яд может пустить, если тронут, но вот самостоятельно прожить — нет. Пока, нет. Никогда я не задумывалась над тем, чтобы пойти работать до окончания ординатуры, тем более университета. Как это, пропускать учебу, да еще и работать какой-нибудь медсестрой за копейки? Сейчас, глядя на мелочь в кармане, за которую я куплю разве что хлеб с самой дешевой шоколадкой, до меня дошла простая мысль — лучше иметь свою заработанную копейку и рассчитывать на нее, если кто-то пнет под задницу ногой. Надеяться надо все же на себя, какими бы ни были хорошими Алмазов и мама с папой. Усмехаюсь, отпивая молоко из бутылки. Спасибо, Димочка, хоть за молочко.

Подхожу к окну, открываю его настежь и вдыхаю чуть прохладный воздух. Наконец, жара спала. Выплакав десятигодовалый запас слез, стало как-то хорошо. И так… понятно что ли. Не знаю, поеду ли я в аэропорт или гордость вступит в свои права, но то, что в ближайшее время я устроюсь на работу — неоспоримый факт. Может все это не случайно и дано мне не только для того, чтобы почувствовать себя слабой, а что-то изменить. Да и почему бы и нет, учитывая, что за два месяца, проведенные бок о бок с Алмазовым, я уже изменилась. И если уж быть честной перед самой собой, некоторые из перемен пошли мне только на пользу. Только не потерять бы себя за этими переменами.