– Покажи, – вырвалось у меня на выдохе, тихо и намекающе.

– Нет.

Я вскинула бровь.

– Почему? Боишься?

Он снова бросил на меня взгляд. За веселым удивлением сгущалась тьма.

– Страх и благоразумие – две совершенно разные вещи.

Непонятно почему, но от этих слов я испытала облегчение, хоть сейчас они и не помогали добиться желаемого. У меня есть дурной брат, я не хотела такого же мужа. Но сдаваться еще рано: я завладела вниманием Нико, и это меня раззадорило.

– То есть ты никогда не выпендривался, когда подвозил девушку на машине?

– Я этого не говорил.

– Значит, было дело?

– Наверное, лет в шестнадцать.

Это было очень давно, однако я не сумела сдержать вспышку легкой зависти. Кто она, та девчонка, ради которой ему хотелось покрасоваться? А ему было важно ее впечатлить? Я стряхнула эту мысль.

– Я выхожу замуж за Руссо. Не думаешь, что мне надо знать, каково это, пока еще не поздно?

Взгляд Нико обжег мою кожу.

– Уже поздно.

Пульс сбился, но я демонстративно вздохнула.

– Ладно, ничего страшного. Если ты боишься…

Он покачал головой, и скорость взлетела так быстро, что меня вдавило в спинку сидения. У меня вырвался смешок, но Николас в ответ только покосился в мою сторону, и что-то опять сверкнуло в его глазах. Стрелка спидометра преодолела отметку в сто сорок… сто шестьдесят… сто восемьдесят.

Нико вел так, словно ехал со скоростью девяносто километров в час, не выше: расслабленный, ноль эмоций на лице. В моих венах вскипел и забурлил адреналин.

Николас дошел до ста девяноста, а затем был вынужден сбавить скорость для поворота.