– Проваливай, Николас.
Он прищурился.
– Мне и здесь неплохо.
– Перебьешься, – огрызнулась я.
Но я не успела сделать ни шага: Нико обхватил меня за талию (пол сразу ушел из-под моих ног) и швырнул на кровать. Воздух вырвался из легких, в груди вспыхнуло раздражение.
– Я тебе не кукла, которую можно кидать куда попало. И спать с тобой я не буду.
Нико забрался на кровать и встал на колени между моих ног.
– А кто сказал что-то про сон? – протянул он.
Как бы я не хотела это отрицать, тело любило его голос и расслаблялось, услышав интонации Нико.
– Нико…
– Платонически.
Я осеклась.
– Что?
Мозолистые руки скользнули по моим ногам, раздвигая их шире.
– Захочешь, чтобы я остановился, скажи «платонически».
Это лишь напомнило о том, насколько
Пальцы впились во внутреннюю сторону моих бедер. Спустя две напряженные секунды я не проронила ни слова, и глаза Нико потемнели настолько, что в них стало видно его черную душу. Он лег на живот, и каждый нерв моего тела затрепетал и вспыхнул в предвкушении.
Я выдохнула неубедительное: «Подожди» – но могла бы этого и не делать. Слово было неправильным, и, хоть мне и не хотелось выглядеть чересчур на все согласной, еще сильнее я не хотела говорить «платонически». Я облокотилась на руки, наблюдая за Нико: когда он вжался лицом промеж моих ног и вдохнул, я запрокинула голову.