— Моя жизнь и до тебя напоминала «американские горки». Причем с самого детства. Не все выросли на перине. Я видел мать только по выходным, потому что остальное время был в интернате, где и познакомился с Пахой. Она работала по шестнадцать часов на машиностроительном заводе, приходя домой только чтобы поспать. Как только мой брат вернулся из армии, ей стало легче, и меня забрали из интерната, устроив в обыкновенную школу. Не нравится тебе мой характер? Трудно со мной договориться? А как мне быть мягким и послушным, когда меня пинают по почкам с самого окончания школы? Как мне оставаться улыбчивым мальчуганом? Как? Как спокойно хоронить близких? Как смотреть на два гроба с телами любимых и единственных? Ну, а после встречи с тобой, меня вообще выкинуло на «встречку»…

Яна

— Что? Так потрепала за полгода? — рассмеялась и тут же осеклась. Откуда этот смех? Прикусив губу, обернулась.

Олег стоял у противоположного окна и курил, выдыхая дым в едва открытое окно. Красивые длинные пальцы крепко сжимали черный фильтр. Он смотрел в окно. Точеный профиль, прямой нос, глубоко посаженные глаза, яркая линия скул, мягкие губы. Все было таким родным и настоящим. Рядом с ним мне было хорошо и спокойно. Хотелось разреветься и попросить все забыть. Не хотелось ни говорить, ни рыться в болоте боли и темноте воспоминаний. Видела, как его бровь нервно подергивается, а губы то и дело поджимаются.

— За полгода говоришь? — Олег обернулся, впившись в меня своим невыносимо острым взглядом.

По венам потекли реки боли. Его боли. Страх стал окутывать, лишая возможности двигаться, дышать, чувствовать. Его лицо растянулось в улыбке, а потом грудь стала трястись, и уже через мгновение кабинет заполнился хриплым смехом. Этот звук был настолько осязаемо тяжелым, казалось, что можно зачерпнуть ладонью, ощутив лед, переполнявший его. Вдруг он замолчал и опустил голову, сосредоточившись на тлеющем кончике сигареты. Что-то чужое, холодное появилось в его профиле. С влажных волос падали капли, глаза были чуть прищурены, а руки настолько напряжены, что даже через хлопок халата проступал рельеф мышц.

Только сейчас заметила расплывающееся пятно крови на светлом паркете. Тонкие струйки бежали по мускулистым икрам, оставляя отвратительные разводы. Но ему было все равно, он просто стоял, гоняя в голове какие-то мысли. Я не понимала, почему здесь? Почему, несмотря на нечаянно подслушанные слова, не могу заставить себя перестать трепетать и таять? Почему даже сейчас мне больно от одного его вида. Я так реально ощущаю боль в колене, будто это моя нога подстрелена. Подхватив аптечку с подоконника, подошла к Олегу. Едва притронувшись к его локтю, вздрогнула от резкого поворота головы.