– Значит, вот тот самый нож, который ты предназначила мне, Шерли? Блестящий и хорошо наточенный, а острие-то какое! Опасное оружие. Даже представить не могу, что использую его против человека. В жизни не испытывала подобного желания. Наверное, тут нужны особые обстоятельства.

– Мне это тоже не по нраву, – призналась Шерли. – Но если бы понадобилось, я наверняка пустила бы его в ход.

И мисс Килдар спокойно допила свой стакан парного молока. Она была задумчива и бледна, впрочем, как обычно. Шерли никогда не могла похвастаться ярким румянцем.

Когда молоко выпили, хлеб съели, Каролина позвала Фанни и велела им с Элизой идти спать. Служанки охотно послушались, ведь обе ужасно устали: весь день то резали булочки с изюмом, то заваривали чай, то бегали туда-сюда с тяжелыми подносами. Услышав, как дверь в комнату служанок захлопнулась, Каролина взяла свечу и неторопливо обошла весь дом, желая убедиться, что окна закрыты, а двери заперты на засов. Проверив напоследок темный закуток за кухней и мрачный, похожий на подземелье погреб, она вернулась в столовую.

– Посторонних в доме нет, только свои, – сообщила Каролина. – Уже почти одиннадцать, давно пора спать, но я еще посижу, Шерли, если не возражаешь. Смотри, я принесла пистолеты из дядиного кабинета. Можешь проверить их.

Она положила пистолеты перед подругой.

– А почему ты не хочешь идти спать? – поинтересовалась мисс Килдар, взяла пистолеты, осмотрела и положила обратно.

– У меня странное предчувствие. Мне тревожно.

– Я тоже волнуюсь.

– С чего бы взяться бессоннице и тревоге? Неужели воздух чем-то наэлектризован?

– Вряд ли, небо чистое и усеяно звездами. Ночь сегодня ясная.

– Но очень тихая. Слышно, как ручей журчит по каменному руслу, словно он не в лощине, а здесь, неподалеку, за церковной оградой.

– А я рада, что ночь тихая. Вой ветра или шум дождя меня бы сейчас разозлили.

– Почему, Шерли?

– Мешали бы слушать.

– Ты пытаешься услышать, что творится в лощине?

– Да, только оттуда могут доноситься какие-то звуки.

Девушки облокотились о подоконник и выглянули в открытое окно. Их лица были хорошо различимы в сиянии звезд и тусклом сумеречном свете июньской ночи, который не угасает на западе до тех пор, пока на востоке не займется заря.

– Мистер Хелстоун считает, что мы не знаем ни куда он поехал, ни с какой целью, ни о его приготовлениях, – пробормотала Шерли, – однако я о многом догадываюсь. А ты?

– Кое о чем.