– Не сходи с ума. Кто тебе это сказал?

– Яна.

– В следующий раз пошли Яну в задницу, когда она будет нести чушь, – резко отвечает Матвей.

– Она же твой друг, – замечаю я не без ехидства.

– Поэтому так и говорю. Если она еще раз устроит нечто подобное, перестанет им быть.

Мне нравится этот ответ, но я все еще зла.

– Что у тебя за проблемы?

Матвей все так же бесцветно рассказывает мне о том, что когда-то давно его отец и несколько других крупных бизнесменов создали консорциум, а после вместе с немецкими коллегами учредили девелоперский и строительный холдинг, который впоследствии стал одним из крупнейших в стране. Однако со временем они стали понимать, что немецкая компания пытается установить контроль над холдингом. И в тот день, когда пропал Матвей, конфликт достиг своего пика. Им пришлось начать юридические процедуры по защите своих интересов.

– Мы хотим выкупить их акции, – говорит Матвей. – Только знаешь, мне кажется, никто не принимал меня в расчет – все думали, что я кретин, у которого можно будет легко и просто все отобрать. Забыли, видимо, каким был мой отец.

– Ты показал им зубы? – спрашиваю я, невольно любуясь его лицом.

– Попытался, – криво усмехается он. – Не позволю выставлять себя идиотом. Это деньги моей семьи.

Он такой замученный, что мне невольно становится его жаль. Я знаю, что он очень скучал – не меньше моего. Это не оправдание, но это греет мое измученное сердце. Наверное, во мне срабатывает что-то чисто женское, нелогичное, шепчущее мне, чтобы я простила Матвея.

– Никогда больше не исчезай внезапно, – тихо говорю я. – Иначе у нас ничего не получится. Несмотря на всю мою любовь к тебе. Я ведь уже говорила я просто не выдержу, сломаюсь. Лучше остановиться сейчас, пока есть возможность, понимаешь?

– Я всего лишь пропал на несколько дней.

– Всего лишь? А ты знаешь, что я чувствовала все эти дни? Я думала, что с тобой что-то случилось! – бью я его кулаком по плечу. – А вдруг заболел? А вдруг авария? А вдруг пропал? А вдруг что-то еще, о чем я не знаю? – почти кричу я, и он ловит мои руки за запястья, поочередно целуя каждое, касается губами крохотного шрама. – Я не знала, что мне делать, Веселов! Я сходила с ума! Я ведь даже не знаю, где ты живешь, не знаю никого из твоих родных! Иногда мне кажется, что я слишком мало о тебе знаю, Матвей. Тот ли ты, за кого себя выдаешь? срывается с моих губ.

– Что это значит? – вдруг сердится он.

Но я не отвечаю – просто обнимаю его снова. Близость с ним успокаивает. Одна его рука на моей талии, вторая – на затылке. В его объятиях мне ничего не страшно.