– Ты мой муж, – хихикает Лиля. – Мама говорит, что мужья должны слушаться жен.

– А мой папа говорит, что жены должны подчиняться мужьям, – спорит Матвей. – Будешь делать, что я говорю.

– Не буду.

– А я сказал – будешь.

– А я не буду.

– Ну и дура.

– Сам дурак…

– Эй, а я конфеты стащил, будете? – встревает Андрей. – Только фантики не выбрасывайте, чтобы мама не видела…

В перепалке они не замечают, как из-за кустов на них злобно смотрят мальчишеские глаза.

Зато того, кому они принадлежат, замечает взрослый Матвей, который появляется в озаренном летним закатом саду. Дети пропадают – все, кроме мальчика со злым взглядом.

Матвей хочет подойти к нему, спросить, что случилось, но мальчик рассыпается, словно был соткан из праха. Матвей остается один. Он долго бродит по саду, пытаясь найти выход, но у него ничего не получается. Сад становится настоящим лабиринтом, и чем ближе ночь, тем более страшным и зловещим он делается. Ветви пытаются больно ударить Матвея, смеющиеся тени ползут из-под земли и хватают его за ноги. Алыми искрами вспыхивают чьи-то глаза. Вдалеке слышится вой, он все приближается и приближается.

Матвей пытается найти выход, но тщетно. Однако когда его охватывает отчаяние, появляется Андрей в любимой футболке и синих джинсах.

– Слушай, мы все тебя ждем, ужин стынет, – говорит Андрей. – Где ты бродишь?

– Я потерялся, – хмурится Матвей.

– В трех соснах заблудился, – смеется брат. Идем за мной.

Он выводит Матвея к дому, в котором они жили, и исчезает.

Матвей открывает глаза.

Перед ним – молочная белизна стен. Тело кажется невесомым. Все вокруг крутится с сумасшедшей скоростью. Что-то громко пищит прямо над его головой, а руки и ноги не двигаются – зафиксированы чем-то. В теле какие-то трубки.

Матвей пытается понять, что происходит, хочет встать, но у него ничего не получается. Он хочет закричать, но и это не выходит. Перед ним появляется незнакомая женщина, чье лицо раздваивается, что-то ему говорит, но что, Матвей не может разобрать. И снова погружается во тьму.