- Коней? – вознеся глаза к небу, друг задумывается. – Коней – это хорошо. Пусть разводит! – вроде бы на позитивную ноту перешел, а сам на меня уставился. - А ты чего нервничаешь? – друг неодобрительно кривится. - Она же уже родила.

- Одну-то можно за последние несколько лет? – снимаю колпачок и впрыскиваю в рот освежитель.

- Ты еще розу засунь, - бухтит рядом Савельев.

Не сдерживаюсь и направляю на него взгляд с вопросом: «С тобой все в порядке?»

- Да я чё то тоже нервничаю, - он передергивает плечами.

Наше с Лехой внимание привлекает энергичный звук каблуков по асфальту. Поворачиваем головы.

Татьяна вместе с сыном, бодро перебирая ногами, спешат к нам.

- Еще не выходили? Хорошо.

Они останавливают возле Леши. Савельева вскидывает букет и осматривает его придирчивым взглядом. Проверяет, каждый ли цветочек на месте.

- За цветами бегала?

- За цветами, - укоризненно подтверждает Татьяна. - У кого-то с памятью плохо. Вот, пришлось сбегать самой.

Друг виновато закатывает глаза, а я заливаюсь смехом.

- И не только с памятью! Леша так нервничает, что я уже не припомню случая подобного стресса для него.

Жена друга явно поняла, о чем это я. Она щелкнула языком, слегка поджала губы и выразительно поводила зрачками.

- Да он в ту ночь, как будто сам рожал, а не Вика, - сдает Савельева мужа с потрохами. – То водички ему принеси. То в комнате жарко – открой окно. То хватит разговаривать по телефону – раздражает. То выключи лампу – ярко светит. А лампу эту, между прочим, он сам купил.

Леша тупит взор и тихо вздыхает, уставившись под ноги.

- Ну, я чё? Я ни чё! – развела ладонями Татьяна. - Взяла подушку и свинтила на диван к телевизору. За то через час, - она переходит на лирическую интонацию, - такой храп из спальни послышался… Хоть стой, хоть падай!

- Вика – моя сестра! Конечно, я за нее переживаю, - обеляется Леша.

- Дядя Тимофей, - слышу я бас подросткового голоса. – А Виолетта где?

- Сейчас бабушка с дедушкой привезут. Кстати, где они? Что-то задерживаются.