Рифат убирает от головы руку и нахально усмехается мне прямо в лицо.

— Тебе напомнить, что формально она замужем за Игорем? Ему она принадлежит.

— Это было незначительное недоразумение, которое с твоей подачи я исправил.

— Выходит, убил муженька? — искренне удивляется он, затем обращает внимание на мою перебинтованную ладонь. — Не без труда, но все же убил. Хотя что это я? Это же твой привычный образ жизни. Я сделал бы абсолютно так же. Мы с тобой похожи. Различие наше лишь в том, что в своей жизни я никого не убивал, а сколько людей погибло по твоей вине?

Этим он и давит. Давит на людей, делая их виноватыми, обязанными ему. Кто-то не выдерживает такого прессинга и ломается, становится его марионеткой, которая подбирает с пола его объедки и выполняет всю грязную работу за него. Ну а тот, кто осмеливается оказывать ему сопротивление, удостаивается подачи холодного блюда под названием "месть". Месть из пустого места. Просто потому, что он наивно предполагает, что мир вокруг него только крутится.

Когда я поднимаюсь во весь рост, Рифат судорожно вздыхает и прижимается к углу. Наверное, подумал, что своими последними словами смог задеть меня. Уколоть.

Он задел, но не до такой степени, чтобы вновь марать об него свои руки, которые и без того по локоть в крови, как он тонко подметил.

— Много, — выдыхаю я, ощущая во рту горечь. — Настолько много, что этот список имен уже не счесть. Но и это еще не все. В нем не хватает как минимум одного имени. И, как ты уже понял, это недоразумение в ближайшее время я собираюсь также исправить. 

— Ты сам создал себе все эти недоразумения! — выпаливает он громогласно, пытаясь стоять на своем. — Я был наблюдателем со стороны, только и всего! Я хотел лишь свести тебя с ума и..

Рифат резко замолкает. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на то, что могло его заткнуть. Вижу, как он притягивает ноги к груди, в комок сжимается, походя при этом на загнанного в угол зверька. Вижу отчаяние, безысходность, страх, но, увы, не наблюдаю самого главного — раскаяния. 

— Что, и? — протягиваю требовательно. Молчание в ответ. Рифат пыхтит, мысленно учиняя расправу надо мной. — Я спросил что, и?

Затравленно глянув на меня снизу вверх, он продолжает:

— Я хотел свести тебя с ума, — бормочет он, что приходится прислушиваться. — Хотел, и, кажется, у меня получилось, судя по тому, что в доме воняет бензином. Ты хочешь сжечь его вместе со мной? Что тебе мешает просто пристрелить меня одним выстрелом и избавить от  всего того, что меня ждет в дальнейшем? Я не хочу жить отщепенцем, — скривив физиономию, он бьется затылком о стену. Раз. Еще раз и еще. — Я ведь все потерял. Ты нанес огромный урон моей репутации, благодаря тебе моя жизнь разрушена. Никогда уже не будет так, как прежде. Поэтому я сейчас перед тобой. За пулей я сюда и пришел, но гореть живьем... — говорит он с ужасом в глазах и в голосе. — Так может поступить только сумасшедший!