Руки зачесались от того, как внезапно похлопать захотелось ему.

Хочется выкрикнуть: браво! Бис! Уж больно все это напоминало мне какую-то драматическую постановку.

Я не верю во внезапно проснувшуюся искренность. И драмой тут и не пахнет. Его слова о репутации вызывают у меня не столько презрение, сколько смех.

— Сжечь вместе с тобой дом, в котором я вырос? Наверное, ты прав. Я конченный псих, раз эта идея вызывает во мне бурю эмоций.

Шаркая подошвой ботинок, я направляюсь к выходу. Рифат тем временем начинает дрыгать ногами и в отчаянии колотить наручниками по трубе, будто всерьез думает, что кто-то его услышит и на помощь придет.

— Что ты задумал? Побойся Аллаха! — выкрикивает он.

— Прав ты был и в другом. Все проблемы я создал себе сам. Я купился на твою игру, неосознанно стал ее ключевым игроком, но зачастую оставался в проигрыше. Ты прав и насчет того, что по моей вине погибли люди, которых я любил. Черт! Да я был слеп! — хватаюсь за голову, осознав свою глупость. — С тобой не бороться нужно было, не играть! Тебя нужно было лечить! А теперь уже слишком поздно что-то менять. Слишком много сделано, слишком много потеряно, назад ничего не вернуть, поэтому...

Заглянув за дверь, я поднимаю канистру с остатками бензина на дне, отвинчиваю крышку. Лицо Рифата перекашивается от паники, когда я выливаю все до последней капли на пол у входа, на свою кровать и на мебель.

— Что ты делаешь? — нервно проговаривает Рифат, отслеживая каждое мое движение. — Это же глупо, Эмир!

Швыряю в угол канистру и хлопаю себя по карманам в поисках спичек, а их почему-то в них нет.

Подумав, что выронил коробок на полу возле кровати, я подхожу к ней и у подножия замечаю свою пропажу. Наклоняюсь за коробком. Как раз в этот момент раздается глухой хлопок, после чего свет во всем доме резко меркнет. Я успеваю лишь сообразить, что всему виной старая проводка, затем слышу неприятный хруст позади себя и звяканье металла. В следующую секунду на меня с ревом уже набрасывается высвободившийся от наручников Рифат.

Он гасит меня кулаком по касательной. Удар приходится в челюсть. Я на мгновение теряю равновесие, поскольку не был готов к такому повороту. Воспользовавшись моей безотчетностью, он заваливает меня на пол, набрасывается всем своим весом и хватается за горло.

— Ты не сделаешь этого со мной! — выпучив глаза, Рифат надрывается с пеной у рта.

Он душить меня пытается изо всех сил, но у него мало что получается из-за сломанного большого пальца на правой руке. Благодаря этому трюку он и избавился от наручников.