— Вряд ли я смогу стать арт-директором, — сказала она подавленно спустя несколько долгих минут размышлений. — И вряд ли хочу этого. Мне нравится просто танцевать. Но это не серьезно. Арина тому доказательство.

Вадим посмотрел на нее со смягчительной улыбкой, как смотрит взрослый на оплошавшего ребенка, качнул головой и снова отвернулся.

— Не надо ни на кого ориентироваться. Делай, что нравится.

— Трясти попой перед пьяными мужиками? — невесело усмехнулась девушка, чувствуя, как становится жалко себя.

— Если это красиво выходит, почему нет?

Вадим попытался поймать ее взгляд, но она смотрела на дорогу, которую не видела, даже освещенную часть.

— Как по мне, получается у тебя виртуозно, — парень выдавил смущенный смешок. — Уверен, я не единственный поклонник твоего творчества.

— Творчества? — рассмеялась ему в лицо Татьяна.

— А что? Искусство может принимать разные формы. Круглые формы твоих ягодиц — далеко не самое худшее его проявление.

Он пожал плечами, широко улыбаясь. Девушка сначала залилась задорным смехом, а потом посмотрела на него с улыбкой, благодарностью и любовью. На душе посветлело от одной его шутки или от улыбки. Она не знала наверняка, что на нее действовало сильнее. Работало все и сразу. Впрочем, одного его добродушного взгляда уже было достаточно, чтобы испытывать счастье.

Они снова притихли. Монотонность движения и тишина усыпляли. Темень за окном автомобиля незаметно превратилась в сон. Проснулась Татьяна от инерционного толчка при торможении. Вадим заглушил мотор. Она протерла глаза и потянулась, зевнув.

— Приехали, — на удивление бодро произнес парень, отстегивая ремень безопасности.

Девушка огляделась вокруг, не понимая, куда они приехали, и не помня зачем. Она вгляделась в фигурность окружающей обстановки: шуршащие кусты, низкий металлический забор, ограждающий насаждения управляющей компании от нерадивых жильцов, наклонный тротуар, многоквартирный дом. Смутные очертания постепенно становились более четкими и узнаваемыми.

Она помнила эту железную дверь, белые решетки первых этажей, скол облицовочной штукатурки справа от входа. Она помнила деревянную скамейку с протертым сиденьем. Помнила, как каждый вечер, возвращаясь из академии, здоровалась с пожилой соседкой, что любила на ночь глядя посидеть у подъезда и подышать свежим воздухом. Ее охватил ужас.

Татьяна засуетилась в поисках кнопки открывания окна. Опустив стекло, она выглянула и посмотрела наверх. В ее детской комнате горел свет. На подоконнике, как и раньше, лежали первые пуанты. Она видела их нечетко, но мозг достроил по памяти цельную картину. Вадим самодовольно улыбался, встав напротив с рюкзаком за плечом.