Он, наконец, отвернулся в сторону, положа руки на пояс, дав ей возможность закрыть глаза, которой она не воспользовалась, продолжая разглядывать его ошеломленно. Парень сделал два шага в сторону и походил вокруг немного в попытке успокоиться. Она наблюдала за ним без слез и гримас сожаления. Постепенно лицо девушки становилось каменным. Глаза тускнели. Вадим быстро вернул привычную спокойную форму, самоуверенную осанку, равнодушный взгляд. Еще несколько минут они подышали плотным теплым воздухом. Потом парень посмотрел на нее уже без злобы и сказал:

— Ладно, пошли подарок выбирать.

Девушка молча последовала за ним вдоль длинного располосованного здания. Вадим ходил быстро. Татьяне даже в кроссовках было тяжело за ним поспевать. Она семенила. Он широко расставлял ноги и проделывал за раз несколько ее шагов. Сперва они шли просто вперед, надеясь по пути наткнуться на интересное место с оригинальными подарками, но, осознав, что это не работает, решили обратиться к интернету. Татьяна расспрашивала Вадима про Алису, про то, чем она увлекается, коллекционирует ли что-нибудь, не говорила ли о чем-нибудь ей нужном недавно. Парень ни на один вопрос нормально ответить не мог. Постоянно задумывался глубоко и говорил ерунду наподобие: «Ну, она журналист, коллекционирует вырезки из понравившихся ей репортажей или интервью».

— Может ей кучу журналов подарить? — осенило его, когда они проходили газетный ларек. Татьяна смерила его упрекающе-презрительным взглядом. Вадим только хмыкнул.

Увидев ювелирный салон, девушка предложила зайти туда. Он смиренно согласился. Внутри все блестело. Стеклянные витрины слепили глаза металлическим лоском в свете софитов. Из угла, где разместилась касса и продавец за ней, доносилась приятная бессловесная музыка, напоминающая журчание ручейка в японском саду. Татьяна кинулась к ящику с браслетами, выложенными тонкими и толстыми линиями в ряд на специальных синих подушках.

— А ей какой металл нравится?

— Ну, Дэн ей, когда предложение делал, подарил кольцо из белого золота.

Парень оперся на стекло. Продавец вежливо попросила его убрать локоть. Он обернулся на угол, извинительно улыбнулся и сунул руки за пазуху.

— Блин, дороговато белое золото стоит, — подтянув губы в правую сторону, заметила Татьяна.

— Ну, насколько ты перед ней вину чувствуешь? — вопрос звучал с усмешкой или, скорее, усмешка вопросительно.

— Ну, не на целую мою рабочую смену, — без обиняков ответила она и продолжила прохаживаться пристальным взглядом по драгоценным браслетам.

Они все казались одинаковыми с минимальными отличиями в форме подвесок, если такие были, и цвете металла. Подвески, на Татьянин вкус, не представляли собой никакой эстетической ценности. На самых дешевых браслетах, которые она могла себе позволить, висели то Эйфелева башня в миниатюре, то бабочки, то простенький цветочек, а то и вовсе непонятная завитушка со стразами. А те, за которые цеплялся глаз, стоили уже не одну ее рабочую смену.