– Здесь много места. Я как раз это и хочу продемонстрировать.

Лапа зазывала. Карина дернулась рефлекторно на миллиметр, но застопорилась в недоумении. Персиковая улыбка приглашала.

– Иди, не бойся. Просто покажу.

Девушка медленно поднялась и подошла к нему, сев на сложенные в коленях ноги. Кудрявая голова снова пропала внутри поролона, спрятавшись в тени.

– Просунь голову. Сама увидишь.

Сердце запрыгало, предвкушая страшное, но круглое черное отверстие манило любопытством. Карина наклонилась, опершись на растопыренные пальцы, и медленно потянулась к костюму. В комнате не было света, только естественный с улицы, а внутри дыры царила мгла. Дыхание участилось. Лицо коснулось мягкого материала. Глаза видели только черноту. Пахло сладким кокосом с легкой кислинкой пота. Аромат возбуждал.

– Еще. Не бойся, тут правда много места, – сказал Зайкин негромко, но слышалось отчетливо рядом.

При этом она пока не чувствовала его тепла и близости, хотя каждую секунду боялась на него наткнуться, но тянулась дальше, вглубь, в плотном кокосово-пряном воздухе и тишине. Уже уши коснулись поролона, она все на него не натыкалась. Пространства, действительно, хватало. Девушка зажмурилась от нахлынувшей трезвой мысли: «Ты угодила в его ловушку! Так запросто!». Голова залезла внутрь полностью. Наконец, нос уперся во что-то гладкое и твердое, а губы заколола короткая щетина.

– Видишь, – улыбнулся голос сбоку. – Я просто сказал Лине, что посажу ее на такси и отправлю домой.

«Щека. Всего лишь щека», – выдохнула она про себя то ли с облегчением, то ли с разочарованием.

– Меня теперь трудно даже поцеловать, если я этого не хочу.

Губы вдруг почувствовали колкое скольжение, затем коснулись чего-то мягкого и влажного. Карина резко вынырнула и откинулась назад на полу, закрыв глаза. Требовалось перевести дух.

– Не против, если я сниму, а то жарко? – спросил парень, оттягивая костюм.

– Разумеется, делай, что хочешь, – фыркнула девушка и поднялась, чтобы уйти подальше.

Он все еще находился слишком близко по ощущениям. Она вернулась в кресло. Зайкин корячился, стягивая объемную губку, которая плохо слушалась. Наконец, он отбросил ее в сторону, оставив туловище полностью голым. Карина смотрела внимательно, хоть и холодно. Сухопарость придавала ему мужественности. Худой, но рельефный торс на подиуме бы не выделялся среди подобных. Без нелепого низа он бы вполне мог выглядеть горячо.

Зайкин снова спустился на пол и сел в прежнюю позу. Карина прокрутилась в кресле несколько раз вокруг своей оси, перекладывая ноги с одной на другую.