Зайкин вздохнул и залпом допил кофе, но не двинулся с места, прижимая ее к перилам. Кадык поднимался и опускался медленно и мерно. Она впилась в него глазами, искала что-нибудь, за что можно было бы зацепиться и отбить собственное нарастающее желание. Но взгляд скользил и наслаждался. Ей нравилось все: и его соблазнительная худоба, и смешные кудряшки, и удушающе приятный запах, и невозмутимость в синих глазах.

– Это только эмпирическим путем можно проверить, – парень поджал улыбающиеся губы и, наконец, отошел к стене, освободив ей доступ к кислороду.

Щеки жгло, будто он еще дышал на них. Внизу живота налилось раскаленной тяжестью. Она боялась поднимать глаза. Спасла группа студентов, влетевшая на лестницу из коридора. Карина пристроилась к ним сбоку и убежала наверх.

В аудиторию она вошла злая на весь мир, плюхнулась на свое место и достала ноутбук, чтобы спрятаться за монитором от любопытных глаз. Зайкин успел в последнюю минуту, столкнувшись с преподавателем в дверях. Профессор вежливо пропустил его вперед.

Карина всю пару просидела как заведенная. В сторону первой парты боялась даже взглянуть, но то и дело цепляла бугорки натянутых мышц на плече, чеканность неподвижных скул, влажность синих глаз. Внизу живота все сворачивалось в спазменных муках, безболезненных и приятных. Но она насилу себя успокоила, заставив думать о чем-то неприятном, от чего на душе оставались раны.

Остальные пары прошли спокойнее. Синие глаза не искали с ней встречи. Зато пришло уведомление из группового чата, который назывался «Фестиваль еды». В чате был весь курс и еще куча других людей, несколько сотен контактов. Зайкин написал адрес и дату проведения мероприятия, а заодно скинул ссылки на страницы в социальных сетях. В конце обещал, что будет вкусно. Сразу посыпалась куча сообщений. Карина не стала читать, но и не вышла, просто отключила уведомления, чтобы они не отвлекали от лекции.

На выходе из здания Зайкин попытался к ней обратиться, тихо позвав сбоку:

– Кариш?

– Исчезни, – злобно процедила она в ответ, даже не оборачиваясь.

Он покорно отстал. А она всю дорогу до дома бесилась на себя за то, что отвергала его, хотя ей наоборот стоило быть с ним приветливой и попросить о помощи. Она не могла. Гордость не позволяла. Или что-то еще.

Последнюю ставку сделал «Иван1955», предложив четыреста двадцать тысяч. Карина долго смотрела на цифры и на логин, догадываясь, что «1955» – это год рождения. Пугал не сам возраст, а опыт, который к этим годам приобретался. Наверняка, этот Иван испробовал многое за десятки лет, в том числе в сексе. И вряд ли покупал девственность в поисках настоящей любви. И скорее всего, деньги у него водились не просто так, а потому что он обладал какой-то властью и как-то этой власти добился. Оставалось только гадать, что это был за человек и какие мог иметь наклонности, но предполагалось только самое страшное.