Чесняк, думал, меня просто не пригласили, ну ладно. Куда бы я тогда без Алисы пошел и зачем.
Карелин проницательным взглядом окидывает Ваню, но язык при себе держит. Пусть только слово…
— Спасибо за приглашение, — мистер Вежливость приосанивается.
Собираюсь прямо заявить, что благодарить он должен своего дружбана, но Ваня первым заговаривает:
— А они всех позвали. Ну почти всех. Директора детдома — нет, потому что его убили.
— Не «они», а мы, Ваня. Ты еще вторую версию списка от руки писал, помнишь? А директор давно умер.
— Тот детдом, вокруг которого… все и вертелось? — интересуется Карелин, и что-то улыбочка из него прет.
— Это не Кулак директора убил, — вдруг заявляет подросток. — Все так думают, но это неправда вообще.
Что это на него нашло. Ну вот, две минуты поговорил с псевдо аристократом южным, и нате вам результат.
— А кто же тогда? — не скрывает любопытства Карелин.
— Дед Пихто, — тяну ребенка за собой, а то сейчас еще сам в убийстве признается.
— Василий! — окликает меня британский неудачник. Смотрю на него с супругой, и вот не могла она его хорошенько пристрелить, навсегда, например?
— Ты мне должен, — кивает он. — Но считай, мы — квиты.
— Одолжение тебе сделаю, как обещал, не парься, и благотворительности здесь не надо, ага.
— Я не про одолжение из прошлого, — улыбается он. — Я про то, что тебе легализоваться пришлось, и вот мы все здесь оказались. Иван, до свидания, приятно познакомиться. Мы пойдем уже, потому что в столице останавливаться не будем.
Вот бы такой наглости заиметь, можно подумать, это прямо его заслуга, что я легализоваться решил. Нет, нет предела чувства собственной важности у этого неудачника.
Алиса смеется вместе с консультантом Витей над фотографиями какими-то, и я ее прямо с танцпола утягиваю.
Тут неподалеку хибарка есть, что на ладан дышит, с садовыми инструментами и удобрениями, а у меня давно созрел план.
Между прочим, ночь уже наступила, и она — брачная, ага.