Мне было не до нежностей, когда я притянул ее к себе. Я испытывал необходимость прикоснуться к ней, обнять ее, убедиться, что она в порядке. Но в тот момент, когда ее кожа коснулась моей, я ощутил невероятный холод. Ее тело было подобно льду, хотя и должно было быть теплым.

Теплым от всей той крови, что сочилась из него.

Она была повсюду. На полу, на раковине, по всему ее телу, а теперь и на мне.

— Тайлер! — продолжал кричать я, встряхивая ее тело, чтобы добиться ответа. — Ответь мне, Тайлер. Открой глаза и скажи мне хоть одно гребаное слово.

Ее кожа стала абсолютно бледной, а губы уже начали синеть.

Я взял ее руку и прижал к своей рубашке, надеясь, что данная манипуляция позволит сдержать кровотечение, хотя и знал, что это не поможет. У меня не было сомнений, что она перерезала себе вены. Отсюда и столько крови.

— Тайлер. — Я больше не узнавал свой голос. В нем было слишком много эмоций. Но я повторял ее имя снова и снова, прижимаясь лицом к ее остывшей щеке. — Почему ты пошла на это?

Я просто хотел получить ответ. Узнать причину.

И тут я увидел ее. Она лежала на полу рядом с ней. Записка, написанная почерком, который я видел лишь однажды.

Несколько месяцев назад она оставляла мне записку на подушке, которую я обнаружил только после того, как вернулся домой, проводив ее. На маленьком клочке бумаги были написаны всего три слова, которые она не позволяла себе произнести вслух.