– По тебе не скажешь.

Она осторожно объехала край огромной выбоины.

– Это потому, что я живу с этим дольше, чем ты. Моя мать научила меня это прятать.

Ее взгляд был по-прежнему устремлен вперед. Мы покатили к дому, и все это время казалось, будто у меня под кожей ползают полчища муравьев. Остановив машину в том же месте, что и Джек во время нашего первого приезда сюда, мать выключила зажигание. Машины Ребекки нигде не было видно.

– Она здесь, – сказала моя мать, – и она ждет нас.

Я поняла: она имеет в виду вовсе не Ребекку. И тотчас вздрогнула, вспомнив мой предыдущий приезд сюда. Увы, на этот раз не будет никакого алкоголя и никакого Джека в роли спасительного буфера. Мать удивила меня тем, что взяла за руку.

– Вместе мы сильнее, чем она. Помни это.

Я пристально посмотрела на нее:

– Тогда почему ты не осталась? Раньше, когда я была маленькой? Ты постоянно твердишь мне, что ушла не из-за меня. Скажи, ты ушла из-за нее? Потому что не могла ее одолеть, а я была не в состоянии тебе помочь?

Она сжала мою руку:

– Я должна многое тебе рассказать, Мелли, и я расскажу… скоро. Просто мне кажется, что ты еще не готова это выслушать.

Я убрала руку:

– Мама, мне почти сорок. Сколько мне должно быть лет, чтобы ты наконец решилась сказать мне правду?

Ее глаза потемнели.

– Дело не в правде, ее я не боюсь тебе доверить, а в твоем страхе. Ты не можешь бояться того, чего не знаешь.

Несмотря на теплое пальто, по мне пробежала дрожь.

– А теперь ты пугаешь меня. Я даже не уверена, хочу ли я участвовать в этом.

– Ты должна, Мелли. Я здесь, и мы вместе примем вызов. Иначе мы никогда не будем свободны.

Я вновь обратила внимание, какая она бледная и как туго натянута кожа на костях ее черепа. Внезапно я поняла: она выглядит так с того момента, как взяла в руки дневник. Мать взялась за ручку автомобильной двери, чтобы ее открыть. Я положила руку ей на плечо:

– Меня беспокоит еще одна вещь.