Вера снова плачет, когда обнимает меня на прощание. Целует, пихая язык мне в рот. Без шуток, чертовски неудобно перед папой, что на нее нашло?

– Мы скоро увидимся, – шепчу ей.

Она быстро кивает, но будто не верит. Слезы так и текут без остановки. Тем не менее все же удается затолкать ее в поезд вслед за отцом, который быстро жмет мне руку и желает удачи. Уверен, он не сомневается, что больше никогда меня не увидит. Хех. Со стороны выглядит, будто я ребеночка девке сделал и быстренько сплавил ее родителям. Но мнение Вериного отца – меньшая из моих проблем на данный момент.

Заниматься делами уже поздно, нужно хорошенько выспаться. Автопилот, конечно, вывозит, но всему же есть предел. А мне предстоит один из сложнейших разговоров в жизни. И я действительно собираюсь добровольно сдаться врагам. Надеюсь, когда проснусь завтра утром, – передумаю.

* * *

В кровати одному тоскливо. Может, на диван уйти, где ночевал весь последний месяц, кроме предыдущей ночи? Прошлая ночь… я плохо ее помню. Она обрушилась на нас с Верой внезапной нежностью и желанием – не отвертеться было. Соскучились. Потираю жестковатые подушечки пальцев друг об друга, а вчера ведь гладил ими Веру, пока любил. Острая, болезненная тоска тогда связала нас. Я еще не собирался отпускать от себя Веру, но уже будто предчувствовал неизбежность разлуки. Так медленно все происходило, долго, с длительными жадными поцелуями, обсасыванием кожи партнера, толчками сильными, редкими и глубокими, сопровождающимися ее стонами, что вырывались из приоткрытого рта. Так мы тоже любим, оказывается – вчера выяснилось.

Это лето по праву может считаться самым сумасшедшим в моей жизни, оно будто вознамерилось искупить оплошности предыдущих жарких сезонов, чувствуя вину за проколы собратьев. Я соскакиваю с кровати, иду на балкон, где хранятся сигареты. Курю, хотя не хочется. Могу, вот и курю. Размышляю. Этим летом досталось всем, кто находился рядом, но мне впервые за много лет удалось сорваться с привычной орбиты.

Так и не позвонил сегодня Артёму. Повода не нашел, да и желания не возникло после всего, что он наговорил мне. Даже в лифте не удалось заткнуть поток тошнотворных слов. Хотя один момент оказался забавным…

* * *

– Надеюсь, тебе полегчало после драки. – Кустов нажал кнопку моего этажа. – Давно мечтал мне двинуть? Все еще ревнуешь, что ли?

– Не-а, – Я прислонился к стенке, стараясь держаться невозмутимо.

– Зная тебя, думал, что не выдержишь морального прессинга и сбежишь от Верки, что было бы мне на руку. Только я не могу понять, почему тогда, на концерте, вы смеялись?