– Я не о том, ты же поняла?

– Поняла. – Она смотрела на меня снизу вверх доверчиво, но грустно.

– Черт, что ж я вечно не заткнусь вовремя. У тебя все будет хорошо.

Вера кивнула мне, но вряд ли поверила. С ней иногда бывало очень сложно. В тот момент, когда Вера узнала о вероятности наличия вируса в крови, она смирилась со своим будущим. Приняла этот факт как данность и отныне всегда поступала только так, как следует носителям ВИЧ. Будь то беспощадные средства безопасности, которые мы использовали постоянно и которые обламывали мне весь тот слабый кайф, на который я мог рассчитывать. Будь то планы на будущее.

– Я еще тут, ты помнишь? Несмотря на риски.

– И это странно. Прости, но иногда меня пугает твое поведение. И настораживает. С твоей кожей… прости, но с твоей кожей и прочими проблемами после пожара… ВИЧ доконает тебя раньше, чем меня или Артёма.

– Опять про Артёма. – Я тут же отошел от нее на шаг, прижался спиной к стене.

Везде был Артём. Куда ни ткни, с кем ни начни разговаривать – в итоге любая тема сводилась к Кустову. «Интересно, Вера часто его вспоминает? – мелькнула мысль. – А я?»

– Опять паранойя, Вик? – Теперь Вера приблизилась.

Я погладил ее по голове, пропуская волосы сквозь пальцы.

– Твоя ревность меня обижает и ставит в неловкое положение. Он в прошлом. Есть только ты. Единственный.

– Я пытаюсь не ревновать, но, знаешь ли…

– Куда уж мне! – Она всплеснула руками, разнервничавшись. – Вездесущая Алиса ведь не прокалывала тебе в том месяце колеса машины и не оставляла нам письмо на двери красной помадой: «Скучаю».

Я рассмеялся, вспоминая проделки этой настырной дурехи. Но Алиса была в прошлом: после скандала, что я ей устроил прямо на улице, она больше не осмелилась бы лезть. Я на это надеялся.

– Всякую фигню запоминаешь, Вер.

– Ты тоже.

– У Алиски не все в порядке с головой. Она двинутая. Думаешь, меня одного преследует? Да у нее игры такие. Спорю, с десяток мужиков еженедельно обходит, стараясь выбиться в постоянные любовницы. А Кустов… он был на концерте. Ты видела?

– Нет!

– Терпеть не может «Нежить», а ведь приперся зачем-то. Попробуй эту двухметровую фигуру не узнать в толпе.

А потом Вера потянулась ко мне и прошептала кое-что невероятное. Но смешное. К машине мы шли, улыбаясь во все тридцать два. Серьезно, я был поражен до глубины души. Нет, мне стало страшно. Точнее, давненько мне так страшно не было, если не брать в расчет Чердака. Впервые я по-настоящему понял, с кем связался. Кто прячется под личиной скромного кареглазого повара, и что мне грозит в случае, если провинюсь перед этой девушкой. Захотелось обнять Веру, прижать к себе и расцеловать ее ладони. Разве можно было не сойти с ума от этой сильной, обычно молчаливой и всегда все понимающей девицы? Угадывающей мысли. Да бросьте, такого не бывает.