– Мне тоже обидно за маму, что бы ты там себе ни думал. Надеюсь, она ни о чем не узнает.

И поэтому в своей личной жизни ты поступаешь обычно так же, как твой отец. Но судя по выражению лица, Кустов не врет. Нашу маму он любит, я знаю. И ценит. Наверное, она единственная женщина, которую он уважает. И вероятно, ждет от своих подружек такой же покладистости и всепрощающей любви.

Артём следит за дорогой, а я смотрю в телефон, открываю календарь. Трое суток после спасения Арины из лап Креманкина пролетели незаметно. Эти дни мы занимались только тем, что развлекали сестру, устроив ей насыщенную программу, включающую парки, аттракционы, кино, театр, задушевные беседы обо всем на свете… и Арина неожиданно быстро начала улыбаться и становиться собой, прежней. И что самое главное, нормально питаться! Вовремя мы ее спасли. Страшно подумать, что случилось бы, доведи Марк задуманное до конца, а затем выбрось ее из жизни – как ненужный, выжатый до корки апельсин. Показав на весь мир, какой он крутой мачо и на что готовы женщины ради его внимания.

– Так что тебе сказали-то? – говорит Артём.

Я передаю в нескольких словах суть разговора с Русланом. Артём глубоко задумывается, но отвергать идею не спешит. Пока везет меня домой, не переставая болтает о себе и блестящих идеях насчет ухода в контрактники или открытия сети автомоек с каким-то другом – такой вот разбег. А я размышляю о будущем. Налаживается все. Деньги есть, планы кое-какие – тоже имеются. Угрозы, напротив, в прошлом. Надеюсь только, что Вера захочет со мной разговаривать после того, как узнает о фотографии на Фестивале. Будет ужасно несправедливо потерять достигнутое из-за такой ерунды.

– И тогда я эту Алиску хрясь о панель лицом!

– Чего? – Я прерываю поток мыслей, цепляясь за последние слова Кустова. – Что ты сделал?

– Припечатал о панель в машине. Вон, даже вмятина осталась от носа. Эй, я пошутил, нет, конечно, вмятины. – Брат любовно гладит мягкий пластик «Ауди».

– Ты рехнулся, что ли? Ты зачем с ней вообще продолжаешь общаться?

– Зато больше она рта о тебе не раскроет никому.

Пораженно качаю головой.

– Она мне, между прочим, после этого уже три раза позвонила. Так что все путем. Ты хоть и предпочитаешь такого склада девиц, обращаться с ними совсем не умеешь. Пожестче с ними надо. – Артём показывает мне кулак. – И вообще, бабы любят, когда с ними строго. Еще Пушкин говорил: чем больше женщину мы любим…

Я закатываю глаза. Когда уезжал утром на встречу с Эльдаровичем, Аринка еще спала. Время близится к обеду, надеюсь, она выспалась и отдохнула. Потому что ей предстоит долгий разговор с вернувшейся из Азии, набравшейся очередных безумных идей мамой. И ее группой йог-поддержки. Раз уж нам с Артёмом досталось, чем Арина хуже? Правильно: ничем. Пройдет полную реабилитацию в мамином стиле, как миленькая. Чтобы в следующий раз думала, попадать ли в передрягу.