— Ну… Ладно.

Макс хмурится, явно не верит мне, но я продолжаю улыбаться и, чтобы доказать, что не вру, поднимаюсь на носочки и целую гладкую щёку, с трудом дотягиваясь до его лица. Высокий, зараза. Особенно для моих ста шестидесяти сантиметров. «Полторашка» — называет меня Тёма, а я продолжаю ненавидеть его за идиотские прозвища.

— Пойду к себе, — и ухожу, рывком открывая входную дверь. В нос сразу попадает аромат винограда, а всё помещение заволочено густым дымом от кальяна. Интересно, сегодня они пропалят диван, как позапрошлым летом, когда мы с родителями были в Турции? Это уже новая мебель, боюсь, одним подзатыльником в этот раз Тёма не отделается.

Закатываю глаза от смешных воспоминаний и пытаюсь незаметно пробраться через толпу. Чувствую, что Макс идёт сзади, правда не очень близко, и от этого почему-то ощущаю себя увереннее. Атмосфера, конечно, не для моей души, но я стойко выдерживаю этот поход через толпу пьяной и весёлой молодежи, как у самой лестницы меня хватают за запястье и разворачивают на девяносто градусов.

Макс.

Ну конечно. Не даст мне спокойно уйти в комнату и плакать до самого утра.

Но только он успевает открыть рот и назвать меня моим горячо любимым прозвищем, как откуда-то сбоку появляется та самая блондинка. Либо она стояла и караулила его, либо у неё сдуваются губы и от этого она летает, как воздушный шарик, иначе я не могу объяснить, как она появилась так внезапно.

А ещё внезапно повисла на Максе, целуя в щёку и пьяным голосом лепеча, что соскучилась по Масичке. Какой позор… Вот на кого-кого, а на Масичку Макс точно не похож. На самого прекрасного мужчину в моей жизни — да. Но точно не на Масичку.

Пока он отвлекается на блондинку, я вырываю руку из крепкой хватки и почти лечу наверх, перепрыгивая через две ступени. В ушах шумит, идиотская музыка почти бьёт по голове своими басами, но мне почти плевать. Ясное дело, что уснуть в такой обстановке не выйдет, но хотя бы закрыться от всего мира в своей комнате мне нужно срочно.

Дёргаю ручку двери, влетая в тёмное помещение, а уже через секунду снова стою в коридоре, прижимая ладони к глазам.

— Тёма, мать твою! У тебя что, своей комнаты нет?!

Если это не верх наглости, то что? Его комната через стенку, неужели они со своей девушкой не дотерпели ещё пару шагов? Или напились уже настолько, что комнаты перепутали?

Через минуту Тёма выбегает в коридор, обмотанный моим одеялом, с ходу начиная нести какую-то чепуху.

— Не кричи, малая, ну правда. В моей комнате Никита со своей, я же не мог пустить в твою комнату кого-то чужого?