Я не сразу поняла, что за моей спиной кто-то появился. Лишь увидела тень и застыла на месте, готовая дать отпор любому, кто захочет сделать мне плохо — для этого у меня был перцовый баллончик, который я купила после случая в клубе. Так мне было спокойнее. Я много раз репетировала, как достаю этот чертов баллончик из висящей на плече сумки, и без труда сделала это сейчас. Достала его, развернулась и едва не распылила его на Игната. Оказывается, за мной шагал именно он. И теперь остановился, засунув руки в карманы черного пальто чуть ниже колен. Он вообще весь был в черном и контрастировал со снегом.

— Это ты? — выдохнула я с недоумением и затаенной радостью.

— Я, — спокойно ответил Игнат, не сводя с меня глаз.

— Ты ниндзя, что ли? — недоверчиво спросила я, чувствуя, как страх толчками уходит из моей груди. — Зачем за мной крадешься?

— Так вышло, — ничуть не смутился Игнат. — Я увидел тебя и решил подойти.

— Ты мог бы меня окликнуть, раз решил подойти, — нахмурилась я. — А ты просто шел, как тень.

— Окей, ты меня раскусила, — пожал широкими плечами Игнат. — Мне нравилось идти следом за тобой.

— Удивительные откровения, — хмыкнула я. — Ты не находишь это странным?

Боже, о чем мы вообще разговариваем?..

— У тебя в волосах снег красиво путается, — выдал Игнат, заставив меня широко раскрыть глаза. — Мне нравилось на них смотреть.

— Я тебя боюсь, Елецкий.

— Зря. Я хороший мальчик, — сообщил он мне, стащил с ладони кожаную перчатку и протянул ее мне. — Погуляем вместе?

— Боишься потеряться? — улыбнулась я, но за руку его взяла. Пальцы у него были ледяными, будто бы он снова сильно замерз, как тогда, под дождем.

Игнат ничего не ответил, осторожно сжал мою руку, и мы вдвоем пошли по парковой дорожке, а перед нами один за другим загорались первые фонари — снег роился над ними, точно волшебные мотыльки. Стояла тишина — слышны были лишь наши шаги да отголоски звонких голосов где-то неподалеку.

Ничего не говоря, мы с Игнатом просто неспешно шагали вперед. Это было странно, но очень уютно — просто идти за руку с тем, от кого сердце начинало стучать чаще. Мне стало так спокойно, словно мы были знакомы целую вечность, и казалось, что нам хватает даже взаимного молчания, чтобы чувствовать и понимать друг друга. Иногда я смотрела на его четкий профиль, на котором застыла печать безмятежности. Он снова стал тем Игнатом, которого я встретила в библиотеке, только сейчас я не чувствовала того безумного влечения, от которого срывало все предохранители в голове. Я ощущала умиротворение. И чувство правильности — словно так все и должно было быть. А еще — уверенность и защищенность. Странные ощущения, зыбкие — того и гляди, растают, как снег на теплых ладонях — и приятные.