— А моя мать? — прошептала я, понимая, что бессильна перед этой нежностью. — Ты будешь все так же ненавидеть ее? Мстить за то, что она вместе с твоим отцом? Прости, если говорю резко, просто… Ты же знаешь, как важна для меня эта тема.

— Если твоя мать не сделает ничего плохого моему отцу, я ни слова не скажу и никогда ничего не сделаю, — чуть помедлив, сказал он. — Обещаю.

— Но почему ты предлагаешь мне встречаться? — спросила я почти жалобно.

— В общем, так. Я тебя люблю, — как-то устало сказал Игнат. — И как бы ты ни просила, не могу перестать любить тебя. Пожалуйста, будь со мной.

На меня нахлынуло чувство дежавю. Библиотека, наша первая встреча и его насмешливый голос в темноте:

«Пожалуйста — слово слабаков».

Я сглотнула, прогоняя воспоминание, ставшее моим наваждением.

— Ты сказал однажды, что «пожалуйста» говорят лишь слабаки, — тихо сказала я. — А теперь сам говоришь это слово.

На ресницу попала снежинка, и я заморгала, пытаясь избавиться от нее.

— Запомнила, — почему-то улыбнулся Игнат, осторожно убирая с моих ресниц снежинку. — Мать так всегда говорила. Может быть, она и права. Может быть, рядом с тобой я и слабею. Ярослава? Ты не ответишь мне? Окей, понимаю, что это внезапно. Сколько времени тебе нужно, чтобы подумать? Неделю? Месяц? Ярослава?

Я молчала, потрясенная его словами. Просто смотрела на него и молчала, а снег все шел, шел, шел… Игнат тоже молчал. А потом, сделав выводы, хрипло сказал:

— Тогда я пойду. Удачи.

Он развернулся, снова сунув руки в карманы пальто, и тяжелым шагом направился в обратную сторону. Я стояла, смотрела на него и пыталась прийти в себя. А затем вдруг сорвалась с места, схватила снег, скатала его в снежок, подбежала к Игнату и кинула ему в плечо. Он резко развернулся и непонимающе уставился на меня.

— Ты чего?..

— Куда ты пошел, даже не дослушав меня?! — выкрикнула я сквозь подступающие к горлу слезы. — Я согласна! Слышишь? Хочешь встречаться — будем!

Я подбежала к нему и, глянув исподлобья, сказала:

— Если предаешь меня, тебе не жить, Елецкий.

— Договорились.

На его каменном лице появилась слабая улыбка. И, ничего не говоря, Игнат подошел ко мне и просто обнял, поцеловав в висок. Меня окутало все тем же уютом, спокойствием и чувством защищенности. Игнат прижимал меня к себе и гладил по волосам и спине, а нежность, которая стала почти невыносимой, переполняла сердце. Шел снег, а на нас будто обрушилась хрупкая бесконечность неба. Хотелось и наслаждаться мгновением, и плакать, и смеяться, и кричать, и захлебываться в молчании, и не отпускать никогда этого человека. И любить — любить тоже хотелось. Всей душой.