Услышав это, Игнат поморщился, а мне стало смешно. Знал бы бедный Костя,
— Он тебя не обижает? — продолжал отчим.
— Нет, — отозвалась я. — Все хорошо.
— С чего это я должен ее обижать? — фыркнул Игнат. — Так говоришь, будто бы я ребенок.
— Для меня ты и так ребенок, — вдруг сказал Костя. — Ладно, вернусь к Лене. Не сидите долго, идите спать.
И он ушел, а мы с Игнатом просто сидели у камина и разговаривали. Его голос меня успокаивал.
Несмотря на слова мамы о том, что все хорошо, на сердце оставалось неспокойно. И время от времени я вспоминала Стасика, которого встретила перед свадьбой. Вдруг это он не оставляет маму в покое? Хочет, чтобы она вернулась или… Требует у нее чего-то? Денег за молчание, например. Шантажирует. По нему ведь видно — настоящий козел, своего не упустит. И взгляд сальный, что аж мурашки по коже. Я так переживала, что даже встретилась с Оксаной, которая стала-таки любовницей того самого депутата со свадьбы, и по этому поводу сменила имидж — теперь нарастила длинные иссиня-черные волосы и помолодела лет на десять после какой-то швейцарской косметологической клиники.
Приехав к Оксане домой после университета, я прямо спросила, не знает ли она, что происходит с мамой.
— А что с ней происходит? Ты вообще о чем? — с удивлением спросила мамина подруга, когда мы сидели у нее на кухне и пили чай. Разумеется, весь стол был заставлен едой — иначе Оксана меня никогда не встречала.
— Мама какая-то не такая, она будто чего-то боится, — честно сказала я. — Может, у нее что-то произошло, а она скрывает?
— Да все с ней нормально, Ярка, не выдумывай, — отмахнулась Оксана. — Твоя мама беременная, в ее организме произошел гормональный взрыв, тут немудрено поехать кукушкой. Хотя, если честно…
— Что? — навострила я уши.
— Если честно, она боится, что с ребенком может быть что-то не то. Насмотрелась страшных передач, теперь трясется — вдруг родиться больной? — вздохнула Оксана, и мне показалось, что несколько наигранно. — Короче, девочка моя, не тревожь мать ерундой. Человек в положении. Просто поддержи.
— Поддержу, конечно, всегда на ее стороне буду, — сказала я, а Оксана потрепала меня по щеке.
— Хорошая ты девчонка, Ярка. Светлая. Я о такой дочери, как ты, только мечтаю. Только… У меня детей уже никогда не будет, — вдруг горько произнесла Оксана. — За ошибки молодости нужно расплачиваться. Я-то раньше в такие вещи не верила, мне плевать было на все, кроме себя. А теперь понимаю — за свои грехи мы заплатим сполна. Каждый. Каждый, Ярка. А ты на мать все больше походишь. Такая же красавица. Вам с ней повезло, что под крылом у Елецкого, держись его он мужик хороший. Тебя чуть ли не дочкой считает. Этот-то засранец, сыночек его, тебя не обижает? — неожиданно сменила она тему, словно опомнившись.