С того дня наши беседы стали постоянно сворачивать на волнующие темы, и это отчасти спасало от тоски. Но всё-таки как же хотелось увидеть его живьем…
* * *
Отец Андрея нанял ему там каких-то невероятно крутых репетиторов, чтобы по учёбе не отставал. Ну и я тоже налегла на уроки. А что еще оставалось делать в тоскливом ожидании?
Мама, конечно, не понимала, откуда вдруг во мне проснулось такое зверское усердие, но была очень рада, что я никуда больше не хожу, а часами сижу за учебниками.
Новая математичка оказалась не такой лояльной к нашим мальчикам, но зато и не такой придирчивой ко мне. Даже пару раз оставляла после уроков объяснить сложные моменты. Вот и вчера как раз оставила, чтобы разобрать свойства логарифмической функции. А сегодня устроила по этой теме контрольную.
Наши переговаривались между собой, кто-то у кого-то просил списать, кто-то торговался, кто-то искал решение в интернете.
Я не обращала на всю эту возню внимания – с головой ушла в работу. Не заметила даже, как привычный гул вдруг стал громче. Да вообще весь класс оживился, зашумел. Только когда Рыжий ткнул меня локтем, оторвалась от заданий:
– Что? – спросила я у него, но он, расплывшись в широкой улыбке, лишь кивнул на дверь.
Я перевела взгляд и задохнулась… В дверях стоял Андрей Исаев собственной персоной. Вот почему, оказывается, все так всколыхнулись и загалдели.
Боже мой! Но… как? Откуда? Он же всё ещё проходил реабилитацию. Да и мы вчера разговаривали по телефону – он ни словом не обмолвился о своем возвращении! А его перевод в другую школу? Его же отец забрал документы.
Я ничего не понимала, но сердцу было плевать на все эти вопросы. Оно восторженно трепыхалось и заходилось в груди.
Встретили его, конечно, бурно. Андрей тоже улыбался, причем всем подряд.
– О, какие люди!
– Андрюха, сколько лет, сколько зим!
– Явление Исаева народу!
– Андрюша, ты в гости или насовсем?