— Тогда почему вон та девочка привела с собой взрослую подругу? — Я указала на Деву, которая возвышалась над детьми. Она наблюдала за девочкой, которую обступила толпа учениц.
— Эта женщина просто сопровождает её.
— Сопровождает?
— Прислуживает, — пояснила Мята, и я вопросительно нахмурилась.
Разве Дева может быть чьей-то служанкой?
— Тот ребёнок… особенный. Это плод, выращенный нашей Метрессой, — тихо объявила наставница, и я покачала головой.
— Так не бывает. Я слежу за огромным садом. Помогаю мати выращивать и собирать урожай. Я знаю каждое дерево там. Ни на одном из них до сих пор не созрела Дева.
Наставница опять звонко рассмеялась.
— Она вырастила её не на дереве, а в своём животе.
— Из косточки?!
— Нет, — ответила она, внезапно помрачнев. — Из семени, которое никто бы из Дев не додумался принять в себя.
— Из какого? Из какого? — Как садовница я должна была знать.
Мята ответила пугающим шёпотом:
— Жгучего-жгучего перца.
— Невероятно! Не может быть! — От восторга я совершенно перестала контролировать громкость голоса. — Как её зовут?
— Если так хочешь знать, сама спроси у неё.
Надо бы занять очередь.
Я повернула голову в ту сторону, где суетились девочки, и только теперь заметила, что всё стихло. Дочь Метрессы, на которую я до сих пор указывала, смотрела на меня.