— Ладно.

Он со мной соглашается. Вот так просто. И ведь по факту это должно успокоить, расположить к себе, но я, наоборот, начинаю злиться еще сильнее.

— Алименты тоже платить будешь?

— Так, — Кайсаров ухмыляется, — я понял.

Он обходит меня стороной, направляясь в прихожую.

— И что ты понял? — семеню следом.

— Ты переняла Анькино настроение.

— Ничего я не перенимала! Я просто хочу знать правду. Ты слишком много внимания уделяешь этой Лии. Может, Аня и права в итоге, а?

Дан смотрит на меня как на пришельца. Кажется, он сам не верит в то, что все это от меня слышит.

— Господи, Катя, это не мой ребенок. Сколько раз мне нужно это сказать? Давай я ДНК сделаю, если ты не веришь. Мне несложно.

Он устало накрывает лицо ладонями. Выдыхает.

Чувствую себя при этом истеричкой, но успокоиться не могу. Не могу, и все. Меня аж колотит. Я будто специально хочу его задеть, поругаться, словно мщу за все то время, что его не было рядом. Вымещаю злость за свои страдания.

— А ты сам-то уверен? — облизываю губы. — Куда ты?

В ужасе смотрю на то, как он обувается.

— За сигаретами.

Дан дергает ручку двери и выходит. В том, что вернется, я уверена. Он не взял куртку. Хотя что ему мешает так сесть в такси?

В панике мечусь из стороны в сторону одним взглядом. Что я творю? Щеки пылают от собственной нерациональности и дурости. Нам поговорить нужно, а не скатываться в нелепые страдания.

Выбегаю на лестничную клетку. Кайсаров ждет лифт. Смотрит на металлические створки. На меня ноль реакции. Он максимально собран, но не спокоен. Если присмотреться, то у него костяшки на пальцах побелели от того, насколько сильно он сжимает кулаки.

— У меня в сумке есть сигареты, — переминаюсь с ноги на ногу в одних носках.

Лифт наконец-то доползает до нашего этажа, радушно открывая свои двери. Зажмуриваюсь. Если он сейчас уйдет, то все наши предыдущие трудности просто обесценятся.