Одно я знаю точно: без нее я бы превратился в своего отца, только в тысячу раз хуже. Когда люди творят беспредел из собственной корысти, то в качестве искупления их ждет суд или смерть. Они это прекрасно понимают. Знают, что их поймают, потому что в глубине души осознают все уродство своих поступков. Понимают, что нарушают закон.

Но, когда люди творят зло из собственной справедливости, считая, что так правильно и их мотивы благие — вот тогда наступает ад на земле. Вот тогда они окончательно теряют ориентиры и человеческий облик. Когда на твоих руках море крови, ты отчаянно ищешь себе оправдание, которое в итоге находишь. В которое после бескрайне веришь. Потому что — разве ты мог творить все это зло просто так? Потому что ты такой человек? Нет. У тебя была благая цель. Справедливость. Твоя. Личная. И ты веришь в нее даже на смертном одре. Ты веришь, но ты уже не человек. Ты просто кусок дерьма, не имеющий ничего общего с людской расой.

— Да-а-а-н. Ты меня слышишь?

— Слышу.

— Так к каким выводам?

— Выводам? Мне кажется, что я бы все равно тебя нашел. Когда-нибудь.

Катя улыбается шире. Облизывает свои красивые пухлые губы и светится счастьем.

Когда я это вижу, меня отпускает. Так всегда было и так всегда будет.

* * *

— Сигареты принес?

Кидаю на стол свою открытую пачку и зажигалку. После ареста прошло больше месяца, прежде чем Токман позволил мне эту встречу с отцом.

— Травись на здоровье.

Осматриваю помещение. Стол, два стула и небольшое окно с решеткой. Папаша неделю назад заехал в зону. Суд, как и обещал Иван Александрович, не затянулся. Я бы сказал, даже наоборот.

— Какого заботливого я вырастил сына.

— Я изо всех сил стараюсь оправдать твои ожидания, — лениво улыбаюсь и наконец отодвигаю стул. Сажусь. — Что врачи говорят?

Спрашиваю и понимаю, что упиваюсь каждым таким вопросом. Знать, что он медленно подыхает, приятно.

Наблюдаю за тем, как его трясущиеся пальцы обхватывают сигарету и подносят ее к губам. Звук щелчка зажигалки триггерит, я слышу его как некий выстрел.

Наверное, это еще одна причина моего нежелания видеть этого человека. Он ходящее напоминание о смерти мамы. В наш дом ворвались из-за него, из-за дел, которые он проворачивал.

Закидываю ногу на ногу. Отец постарел и сильно сдал. За время, пока длился суд, он будто заживо сдох.

— В детстве тебе часто снились кошмары, — начинает свою вечную пластинку. — Ты плакал. Звал К…