Вода из душа градом льет. Девчонка дрожит. Крохотные пальцы скользят по мне, едва дотрагиваются. А я ее – как зверь. Клыками деру. Жажда безумная. Рычит. Ревет. Выпускает когти. Я точно животное. Забываю про стоп. Рвусь вперед.

Она кричит. Стонет. Но разве это меня остановит?

Я как пьяный. Или под наркотой. Нет, хуже. Под ней. Под этой маленькой и невинной девочкой. Под Соней. Под ее легкими прикосновениями трещат мои ребра.

Сучка. Что она делает? Как умудряется такое вытворить?

Мышка-малышка. Такая мелкая, тихая, робкая. Чистая. Ароматная. Одурительная. Опьяняющая. Колюще-режущая. Внутрь проникающая. Моя любимая рана.

Я не знаю, когда это началось. Но пускай не заканчивается.

Девчонка может переломить мой хребет. Буду рад. Буду улыбаться. Хохотать. Буду целовать кончики ее ресниц и пальцы. Да, дьявол раздери, устоять перед ней это что-то совсем нереальное, особенно после того, как оголодал в карцере.

Я опускаю ее на колени. Хочу вломиться в распухший от поцелуев рот. Вожу членом по разомкнутым губам. Дразню. Распаляю. Сам дымлюсь. Готов разрядится и так, пометить спермой лицо, размазать мутные капли по щекам.

Тут она мне и врезает. Под дых. По башке. Сразу и везде. Хотя нет, девчонка просто начинает рыдать, но от этого становится настолько хреново, что лучше бы ударила, вогнала бы нож в глотку по самую рукоять.

Дальше – хуже. Она впадает в истерику, трясется, зубами стучит. Давится слезами.

Я оторвал ее от каменного пола, подхватил на руки, прикрыл первой попавшейся тряпкой и отнес в нашу комнату. Ждал. Наблюдал. Пробовал говорить, успокоить. Только сильнее довел.

Потом она отключилась от усталости, а я растянулся на полу. Стерег. Утром девчонка подскочила с постели – прямо на мой живот.

Попалась. Занервничала. Защебетала. Я гладил ее ногу, водил пальцами по белесому шраму на щиколотке, никак не мог прекратить трогать эту ломаную линии. Думал, что никогда больше не хочу видеть ее слез.

И вот я вижу их снова. Хотя старался. Следил за каждым своим шагом, за каждым жестом. Но теперь все по-другому. Трудно объяснить.

Это как будто я вдруг поверил в Бога. И Бог отпустил мои грехи. Она отпустила. Все до единого. Простила и разрешила начать историю с чистого листа.

В груди щемит. Царапает. Я точно наглотался битого стекла.

- Соня, - целую ее дрожащие губы.

Собираю слезы. Слизываю соль с ее щек. Осторожно. Бережно. А еще толкаюсь вглубь.

Она выгибается. Отзывается. Откликается. Это всегда так, ей трудно не реагировать на меня. Но теперь все иначе. Все меняется. Получает другой смысл.