Теперь это уже не имеет никакого значения.

Я смотрю на своего проклятого дядю и думаю о другом. Двадцать лет тюремного заточения. Неплохо для начала. Особенно, если срок отбываешь вот так. Прикован намертво, заперт в изувеченном мешке из плоти и костей.

Врач продолжает болтать, посвящает меня в абсолютно не нужные подробности. Я пропускаю слова мимо ушей. Нависаю над своим кровным врагом. Над кровным родственником.

Вглядываюсь в его пустые глаза.

Черт раздери. Ублюдок как будто оживляется. Он не двигается, не дергается, на его застывшем лице не сокращается ни единый мускул. Зато в черноте взгляда вдруг вспыхивает пламя. Искры загораются одна за другой.

Узнает меня? Видно, я на отца похож. Или вообще, на Асадовых. Урод видит знакомые черты. Сходство цепляет точно крюк изнутри.

Я оскаливаюсь.

- Оставьте нас, - бросаю коротко.

- Конечно, - соглашается женщина и покидает палату.

Дверь захлопывается. Мы остаемся наедине. Мои бесы знают, как долго я воображал этот знаковый момент. Как жил им. Как дышал. Как стремился и приближал. Как выращивал ненависть, распалял ярость, впадал в одержимую злобу.

- За родного брата меня принял? - ухмыляюсь. - Ты ошибся. Я его сын. Тот самый сын, которого ты не успел убить. Расправился только с другими детьми. С моей матерью.

Я оглядываю капельницу. Осматриваю аппараты вокруг. Куча трубок. Мудреные схемы. По ходу, если выдернуть все это из сети, передо мной быстро окажется мертвец.

А вообще проще подонка придушить. Прихлопнуть кулаком. Немощный. Слабый. Жизнь в нем едва теплится.

- Твой взгляд был первым, что я увидел, когда появился на свет, - заявляю отрывисто, слежу за тем, как все ярче разгорается пламя в черных глазах. - Пора вернуть долг. Я долгое время считал, ты мой отец. Наказал мать за измену. За побег. Следовал всяким бредовым родовым правилам и учинил расправу. Я ошибся. Ты оказался моим дядей. Однако кое-что не поменялось. Я до сих пор хочу, чтобы мой взгляд стал последним зрелищем в твоей ублюдской жизни.

Ха. Вот это эмоции. Он прямо полыхает. Как будто даже подбирается весь. Ликует от нашего столкновения.

- Хочу, - повторяю. - Но знаешь, я ни черта делать не стану. Не подарю тебе такого облегчения. Я верну Ахметову деньги за годы твоего лечения. И дальше все тоже проплачу. Ты будешь жить максимально долго. Клянусь.

Отлично. Вижу в его глазах жгучую ненависть и хохочу. Разрази меня гром, это и правда чертовски забавное зрелище. Мертвец жаждет меня грохнуть. Но сил дотянуться нет, он давно свой шанс упустил.

- Ты бы мечтал сдохнуть, - холодно выдаю я. - Мечтал бы получить легкое освобождение из долбанной клетки. Но нет. Живи и наслаждайся каждым днем. Я позабочусь, чтобы твое пребывание здесь оставалось комфортным. Удачи, дядя.