– Я так впечатлился, что подумываю впредь опасаться коварных старушек, разводящих пенсионные кустики, – на свой лад соглашается со мной Игнат. – Твой отец, кстати, тоже впечатлился.

– Я тоже впечатлена, – не скрываю своего удивления. – Никогда бы не подумала. Она ведь ни разу за два года не показала, что все знает.

Не знаю, что еще я чувствую по этому поводу. С одной стороны, мне неприятно, что близкий человек устроил мне такую подставу, с другой – я, наверное, все же благодарна. Хотя услуга из разряда медвежьих. И это хорошо, что я уже в курсе о помощи отца, а то бы точно зависла с такими открытиями на весь вечер и ночь.

– Я же говорю: ее стоит опасаться, – хмыкает на это мужчина и тянет за собой, после чего помогает устроиться на стуле.

Ниоткуда взявшийся официант тут же приносит и разливает по бокалам напитки. Мне – минералку, мужу – вино. После чего уходит, но только за тем, чтобы вернуться с праздничными блюдами.

– И не говори, – поддерживаю его, откладывая письмо на край стола. – Ты теперь вообще мне не кажешься опасным человеком, – прячу улыбку за бокалом с водой.

– Я себе опасным тоже не кажусь, – отзывается невозмутимо Игнат. – На меня просто наговаривают… – добавляет с лукавой насмешкой.

– Ты прав. Ты не опасный, ты просто суровый, – салютую ему напитком. – Самый суровый мужчина из всех, с кем мне доводилось когда-либо общаться.

– Самый суровый мужчина из всех, с кем тебе доводилось когда-либо общаться – твой отец, – и на этот раз переводит стрелки от себя в другом направлении.

– Ты себя недооцениваешь, – вновь не соглашаюсь с ним. – Но так и быть, не хочешь быть самым суровым, будешь самым добрым!

– А еще милым, нежным, заботливым и… хм…

– И скромным, – уже откровенно смеюсь.

– И любимым – ты это хотела сказать, – важным тоном поправляет он меня.

– Да ты у меня вообще вне конкуренции, – киваю согласно.

Он тоже кивает, сохраняя важный вид. Но надолго его не хватает. По губам скользит свойственная ему ухмылка. Еще спустя несколько секунд я оказываюсь у него на коленях, после чего не менее заботливо и обходительно меня принимаются кормить. Дальнейший вечер проходит под девизом нежности и длится до самой полуночи, после чего мы возвращаемся в отель и настает моя очередь раздавать подарки.

– Что это? – удивляется Игнат, принимая свой презент.

– Подарок, – обозначаю ровным тоном. – Раз уж я сожгла тот твой журнал, то решила заменить его другим. Ну, чтоб тебе снова было на что молиться.

На кого…

Глянцевые страницы формата А4 украшены моими откровенными фотографиями. Каждая в большей или меньшей степени. Есть такие, где я абсолютно обнажена, а стратегически важные места скрывает только тень.