Я слышу голоса, но они доносятся откуда-то далеко. Как будто я стою в одном конце туннеля, а они в другом — эхом отдаются в моей голове. Которая пульсирует так, будто кто-то использует ее как барабанную установку.

— Я же говорил тебе, что это случится…

Голоса начинают звучать отчетливее.

— Я говорил вам, ребята, что мы должны были протестировать ее по-другому, — пробивается сквозь барабанный бой другой голос.

— Это была не инициация! — огрызается знакомый голос.

— Нет! Это был тот кусок дерьма, за которого ты собирался выдать ее замуж! — возражает другой, и я его узнаю. Это голос Раята.

— Я никогда не собирался этого допустить! — кричит в ответ второй. — Почему ты думаешь, что я заставил тебя выбрать ее?

Это мой отец.

— А? Уж точно не ради шутки.

— Ну, ты же никогда не отвечал, когда я спрашивал.

Я открываю отяжелевшие веки, несколько раз моргаю, и комната обретает четкость. Я лежу на больничной койке. Справа стоит Раят, прислонившись спиной к подоконнику, на нем белая футболка, джинсы, черная бейсболка задом наперед и кеды.

Рядом с ним на кушетке сидит мой отец, одетый в темно-синий костюм, и держит в руке мобильный. Посмотрев налево, я вижу, как по просторной палате вышагивает мой тесть, тоже одетый так, словно только что пришел с заседания совета директоров.

— Если мы будем спорить, то ничего не добьемся, — заявляет он, сделав глубокий вдох.

— Да, — с трудом хриплю я и вздрагиваю. — От вас… головная боль только сильней.

— Блейк! — Раят отталкивается от подоконника и подходит ко мне. — Как ты себя чувствуешь?

Не дождавшись моего ответа, он оглядывается на отца.

— Позови медсестру.

Тот поворачивается и выбегает из комнаты.

— Эй, принцесса, — подойдя к другой стороне больничной койки, мягко говорит мой отец.

— Я…, — я прикрываю глаза, они болят от света.