— Шурка, ну я же не дебил. Если б что, я б сказал.

— Кто тебя знает, что в твоей бедовой голове творится.

— Дура ты, что ли? Я ж тебя ревную-то больше как сестру, а то вдруг уволочет кто, а меня лечить тогда кто будет? Я ж бедовый, — Лешка состроил рожу, — я ж пойду по кривой дорожке и отмазывать никто не будет.

— Дядю Игоря передразниваешь?

— Кого еще?

— Позвони Эле. Ты же можешь ее номер найти, если захочешь.

— Я все могу. А надо?

— Ты ее любишь, значит надо.

— Я козёл, — грустно вздохнул Леха.

— Да нет, Лешик. Ты просто неприкаянный. На самом деле ты очень хороший.

— Шур…

— Цыц!

Леха поднял руки ладонями вперед, сдаваясь.

— Ты большое счастье, Леш. Позвони ей, иначе жалеть будешь, что тупил.

Лешка внимательно посмотрел на меня, совершенно трезвыми глазами. Потянулся, вытащил из лежащей на столе сигарету, закурил и сказал:

— Шур, я… спасибо. Хрен знает, как ты это делаешь, но почему-то мозги на место встают, когда я с тобой разговариваю.

— Я тебя знаю просто хорошо. Спать пойдешь?

— Давай посидим, а?

— Чай налить?

— Хрен с тобой, Шур, наливай, — Леха обреченно вздохнул.