Лиля отстраняется, вытирает слезы.

– Извини, тебе нельзя сейчас так крепко обниматься. Постой… Тебе сейчас вообще нельзя ничего подобного! Ратмир… Ты что вытворяешь?! Ты лежать должен.

– Полежу. Здесь можно? – осматриваю палату через мутную пелену влаги.

Слезу пустил, как девица. Вытираю глаза кулаками.

– Смотри, какое у тебя кресло широкое здесь. Просто випка! Разреши здесь остаться…

Голос севший от слез. Я расклеился рядом с Лилей, напустил эмоций, по ощущениям, как хлебный мякиш, замоченный в молоке. Не могу держать безразличное лицо, все переживания, любовь и боль, все опасения – наружу.

– Нет! – хмурится. – Тебе врачи точно не разрешат.

– А ты?

– Тебе надо лечиться, Ратмир. Огнестрел это не шутки. Хватит быть таким легкомысленным.

– Ты за двоих серьезная! А если быть откровенным, то ты во многом лучше меня.

Обнявшись, мы отстранились, и теперь моя ладонь лежит поверх больничного покрывала, так близко от руки Лилички.

Я осторожно передвигаю пальцы к ее руке, по сантиметру, и накрываю руку своей ладонью.

– Извини. Я тебе кое-что вернуть должен. Разрешишь?

– Вернуть? Ты у меня не отбирал ничего.

– Отобрал. И у себя самого – тоже отобрал! Отобрал право быть счастливым и любить без оглядки.

Я ныряю в карман, достаю обручальное кольцо – белое золото, верх выполнен в форме цветка – бриллианты обточены и выложены лилией.

– Я швырнул его, вылетел из нашей квартиры и подобрал. Блять, мне стыдно! – прячу лицо в ладонях. – Стремно от того, что сказал в запале. Мне прощения нет, но я все же попрошу… Лиль, я хочу, чтобы ты была моей женой. Пожалуйста…

– А я его искала. Думала, что найду! Так глупо, – грустно улыбается Лилия. – Я его видела, кстати. Заранее. До того, как ты его из окна вышвырнул. Нашла и положила обратно! Очень красивое кольцо…

– А ты его примешь?

Мое лицо горит. Грудак прошибает эмоциями, которые даже разобрать не получается – слишком много все понамешано.