– Есть кое-что, что ты должен знать, – с усилием произнес Фэлри, и Питер не удержался.

– Ты женат! – Он хлопнул себя по бедрам и сокрушенно добавил: – Я так и знал!

Лицо эр-лана резко переменилось, словно лопнула какая-то скрепа, державшая его в постоянном напряжении. Он в изумлении уставился на Питера, а тот сложился пополам от беззвучного смеха.

– Я… ты… вовсе нет! – выпалил он в конце концов, чем вызвал у Питера новый приступ хохота. У него даже слезы на глазах выступили.

Фэлри сложил руки на груди и с мягким укором во взгляде ждал, пока он угомонится.

– Извини, извини! – Питер глубоко вдохнул и выдохнул. – Просто все так странно… до сих пор не уверен, что не сплю.

Фэлри прикусил губу.

– Это касается всех вас, мира внутри Барьера. Последний год я жил в клане Лэ, и мой отец…

– Тебя взяли обратно в клан?! – ахнул Питер. – Ты же говорил, что… молчу, молчу!

– Послушай меня, пожалуйста, – произнес вдруг Фэлри с неожиданной нежностью и, наклонившись, сжал ладонь Питера прохладными пальцами, отчего тот сразу поплыл, – я все расскажу, обещаю, но главное… – Он глубоко вздохнул, словно перед прыжком в воду и закончил: – Кланы Ти и Лэ хотят уничтожить всех вас. Уничтожить людей за Барьером.

Сильван плохо спал последние месяцы. К обычной подспудной тревоге за Крис, которая и в самом деле была уже немолода для Искательства, хоть и пыжилась, добавилось беспокойство за Питера. Сыну становилось все тяжелее день ото дня, и хоть Сильван и советовал ему не переживать о том, чего нельзя изменить, сам прекрасно понимал, что последовать совету трудно – да что там, почти невозможно.

Во всяком случае молодому человеку, потерявшему любовь (как он думает) всей своей жизни.

Сильван хоть и волочился в бытность свою ратоборцем1 Тэраса за кучей девиц, по-настоящему был влюблен лишь раз – и с этой любовью, не без скрипа, конечно, но все же прожил больше тридцати лет. Он не мыслил себя без Крис, хотя каждый раз, когда она весной уходила к очередному Хранилищу, понимал, что, возможно, больше ее не увидит.

Но человек ко всему привыкает. Сильван привык, что Крис приходит и уходит – потому что просто не может иначе. И Питер смирится, что его эр-лан останется лишь дивным воспоминанием, а сам встретит кого-то другого. И будет любить – конечно, не так, как любил Фэлри, просто потому что любовь никогда не повторяется и невозможно любить одного человека точно так же, как другого. Нельзя прожить всю жизнь, питая огонь души лишь постепенно затухающими воспоминаниями…

Но когда Сильван пытался утешить себя таким образом, сразу вспоминал о брате Крис, Джори, на которого Питер был поразительно похож в детстве, – и о его друге Айкене Райни2.