– Нет, конечно, – слегка смеюсь, чтобы расслабить её и не задеть уязвимых детских чувств. – Скажи, они тебе сказали хоть что-то плохое за всё время?

Угрюмо кивает.

– Мама сладкое запрещает много кушать. Какой-то кабриес будет.

Я легонько смеюсь.

– Это мама правильно делает, – успокаиваю малышку. – Сладкого много есть нельзя. Вредно. Это всё?

– Вроде да…

– А теперь вспомни, что родители делали для тебя хорошего и что говорили. Помнишь?

– Помню… – виновато утыкается взглядом в землю.

– Они ведь говорят тебе, что любят тебя?

Опять угрюмый кивок.

– Папа или мама укладывают спать?

– Да-да, – она радостно кивает головой, будто вспоминает всё хорошее. Все радостные впечатления и счастливые воспоминания перекрывают плохие. – А папа косички делает.

Свободной ладошкой гордо ведёт по светлым волосам.

Папа косички делает…

На секунду я представила, как бы мой папа заплетал мне волосы, но…

Слёзы на глазах выступают. У меня никогда такого не было. И в чём-то я завидую маленькому ангелочку.

– Тогда у тебя самые лучшие родители, – стараюсь не расплакаться. – Пока ты веришь злодейкам, мама и папа ищут тебя.

– Да? – я вижу, как ей становится не по себе. И где-то внутри меня всё скручивает от долбаной вины. Я сказала что-то лишнее? – Они меня любят? И никому не отдадут? Не вернут дяде Лёше?

Я не знаю, кто это такой, но…

– Не-а, – радостно сообщаю ей. – Представь, как папа сейчас волнуется? Он стал седым! И на новый год у тебя будет собственный Дед Мороз!