Больно признавать, но у меня никогда такого не было.

Семья у меня хреновая. Я всегда это видела, знала, лишь раз сняв розовые очки. И, увидев весь ужас, надела их обратно, несмотря на всю жестокую правду. Они спасали от ругани, лишних разговоров и вопросов.

Мне всегда хотелось задать несколько своей любимой мамочке.

В чём счастье, если жена не любит своего мужа, что иногда поднимал на неё руку? Какая может быть любовь, когда ты живёшь в клетке, подчиняясь любому слову, и не знаешь, что на тебя накричат через час?

Мама гордо терпела это. А на мои вопросы отвечала всегда одно и то же:

«У пар всегда бывают разлады в отношениях. Иногда нужно перетерпеть, чтобы потом стало всё намного лучше».

И я верила. Думала, что это – нормально. Такое бывает. И оправдывала папу, который был вечно холоден со мной.

Порой мне казалось, я не чувствовала от него никаких чувств. Ничего. Кроме обязанности. Одеть, накормить и достойно воспитать, чтобы не опозорила перед другими. Последним, к сожалению, занималась мама.

Но ведь отец много работал. Был занят. Не мог выделить мне достаточно времени.

Да хрень всё это собачья. Мог. Если бы любил.

Мне не хватало отца. Очень сильно.

И однажды в моей жизни появился Громов. Мужик, который решит все мои проблемы, разрешит мне не поехать на поминки, проявив сочувствие. Всегда закроет своей спиной, как тогда, на вечере, когда меня чуть не изнасиловали. Он ударил того подонка, не задумываясь. Не разбираясь. Защитил, унёс, думая, что я какая-то шлюха.

И несмотря на это, всё равно встал на мою сторону.

И, наверное, этого мне не хватало всю жизнь.

Надёжного крепкого плеча. Теперь оно у меня есть. Я должна радоваться… Мечта исполнилась. Но… ненадолго.

Скорее всего, я лишусь его, когда…

– Сбежать пыталась? – я вздрагиваю от ладони, касающейся плеча. Покрываюсь мурашками и только сейчас замечаю Эмина, который стоял всё это время здесь, со мной. Поднимаю голову и ловлю на себе взгляд бездонных тёмных глаз. – Ты плачешь, что ли?

Хмурится, сжимает губы и неожиданно для меня – большим пальцем смахивает с щеки слёзы. Ладони у него горячие, а щёки у меня холодные… И так тепло становится.

– Плачу? – спрашиваю скорее себя, а не его. Тыльной стороной ладони веду по лицу и смотрю на влагу на коже. И правда, заплакала.

– Не расстраивайся. Всё разрешилось. Ты нашла ребёнка. Так и быть, не буду тебя ругать за побег.